Тем
временем Жасмина встала и на подгибающихся ногах пошаркала в
соседнюю комнату: туда, где находилась купальня. Я же решила
спросить у мамы, какая именно роль отведена мне в предстоящем
ритуале и хоть немного эмоционально подготовиться. Но для начала
стоило утолить одолевающую меня жажду. Словно прочитав мои мысли,
Газиса налила в высокий бокал чистейшей воды и, приподняв мою
голову, помогла от души напиться, внимательно следя, чтобы я не
подавилась.
В тот вечер я видела Жасмину в
последний раз. Как и тех двух гвардейцев, что сопровождали отца и
лицезрели меня.
И даже знаю почему, и слова папы
выступали подтверждением моим догадкам.
- Одной и той же ошибки я более не
намерен совершать, - заговорил Горн. - Сегодня тебе предстоит снова
стать той, кем ты была до удара Рондгула, - меня, как куклу,
усадили в большое кресло. Передо мной поставили два таких же и в
них разместились родители. - Дочка, тебе некоторое время придётся
притворяться немощной. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы
подумали так: к Шариз-Эльхам вернулся рассудок, потому что умерли
жители Зэлеса, члены славного народа наннури. Понимаешь, о чём
я?
- Да-а, - прошептала я, потому что
всё ещё речь давалась мне с невероятным трудом, а чтобы кивнуть,
пришлось бы сломать шею - она совершенно не желала гнуться! И
сидеть я могла с большим трудом, вот уж родители удружили - лучше
бы положили на кровать, под спину - ворох подушек, так было бы
гораздо удобнее! Меня шатало и колотила мелкая дрожь, словно тело
не желало подчиняться приказам новой сущности, в него вселившейся.
Нутром чую, предстоит нешуточная борьба, долгая, изнуряющая. Но я
не собиралась сдаваться. Я хочу жить! Больше всего на свете мне
хотелось снова полноценно двигаться!
- Глаза держи прикрытыми, в ночи их
цвет не будет столь заметен. Рондгулу скажем, что это из-за его
жестокости, проявленной к тебе, они стали синими. В присутствии
брата ты всё та же Эльхам: безмолвная, неподвижная, - продолжал
монолог правитель оазиса. - Свидетели твоего исцеления исчезнут с
лица земли. Не твоя то вина, моя. И мне держать ответ перед богами.
Я готов к любому наказанию высших сил. То жертва, сознательно мной
приносимая ради блага моих детей.
- За убийство невинного,
преднамеренное, запланированное, заберут душу, без права на
перерождение, - прошептала Газиса с глазами, полными слёз, глядя на
своего любимого. - И мою тоже... Но мы готовы, ненаглядная моя
Эльхам, на всё, ради вас с Рондгулом.