– Не дергайся, – выдал шепотом, натыкаясь ладонью на вархов
поплавок.
Приплыли, сир Райс. Приплыли.
Поймал ее взгляд. Два чернеющих зрачка с тайной на самом дне.
Так… И насколько глубоко он вляпался в это голубое болото?
– Выше! – возмущено направила его до обидного бесхвостая
русалка.
Губы сами растянулись в хищной ухмылке, когда пальцы схватили
извивающийся кусок металла.
– П-поймали?
– Поймал, – выдохнул в дрожащие розовые губы и резко выдернул
из-под рубашки добычу.
Зеленые глазки-камешки опасно мигнули, и украшение с шипением
растворилось в его ладони. Девчонка ахнула: серебряный ободок на ее
запястье тоже рассыпался пылью.
– Все? – задрожала хавранка. – Змея не вернется?
Райс плотно сжал губы, не найдя в себе ответа. Кожа на его руке
до сих пор горела.
За день до событий пролога
***
Алисса Лонгвуд
Дверь в диагностический кабинет распахнулась с таким треском,
словно к нам ввалилось стадо гхарров. Я инстинктивно спрятала
нераскрытый конверт в карман халата. Растерла побледневшие щеки,
оценила в зеркале не сильно улучшившуюся картину и покорно
обернулась к Граймсу.
– Ваш растрепанный вид, мисс Лонгвуд, намекает, что «весенние
дары» вы начали отмечать еще вчера, – едко протянул главный
целитель академии.
Мое язвительное начальство было не в духе, но когда оно бывало в
нем? У Альвара Граймса имелось всего две стадии принятия этого
мира. Едкого шутника, от поддевок которого алеют щеки, и ворчливого
циника, с пренебрежением относящегося как к себе, так и к
окружающим. Но целителем он был хорошим. Лучшим в Анжаре.
Я прикусила губу и запретила себе обижаться. Граймс – это
Граймс. К тому же он в чем-то прав: мои волосы непристойно
рассыпались по плечам, устилая бледно-зеленый халат рыжими волнами.
В Тарлинской лечебнице мне бы давно выписали за это выговор, а сир
Альвар ограничился понимающей ухмылкой.
– Я не отмечаю «дары», – пробубнила, собирая непослушные волны в
толстую косу и укладывая ее в низкий пучок.
Узкого гребня едва хватило, чтобы собрать всю копну, а заколку я
в спальне не нашла. Уже чувствовала, что вархова рассеянность
сегодня выйдет мне боком.
Это все письмо! Оно выбило меня из привычной накатанной колеи,
по которой я на магическом автопилоте катилась последние месяцы.
Напугало, заставив сердце колотиться, а пальцы нервно подрагивать в
дурном предчувствии.