Два человека вошли в лабиринт
«зеленой комнаты» едва ли не одновременно, но с противоположных
сторон. Тот, что пришел снизу, от канала, – высокий, с ног до
головы закутанный в длинный черный плащ, неофициальную униформу
братьев Ордена Человечества, шагал не торопясь, словно пребывая в
глубокой задумчивости. Лицо его скрывал низко надвинутый капюшон,
не позволяющий судить ни о возрасте, ни даже о поле гостя. Другой,
явившийся со стороны дворцовых построек молодой рыцарь лет двадцати
пяти, одетый в наскоро приведенный в порядок дорожный костюм, явно
спешил, хотя и пытался всеми силами это скрыть, то и дело невольно
ускоряя шаг, но тут же спотыкаясь на ровном месте и притормаживая.
Хрустальный бокал, судорожно зажатый в его тонких пальцах, дрожал,
роняя на траву рубиновые капли. К моменту, когда зелень скрыла
молодого человека из виду, тот успел расплескать едва ли не
половину вина, так и не удосужившись даже пригубить его.
Они встретились на поляне в центре
лабиринта возле мраморной статуи, изображающей Смерть, склонившуюся
над поверженной жертвой.
– Свершилось! – выпалил молодой
рыцарь, неловко дергая рукой и выплескивая остатки вина под ноги
Смерти.
– Вы уверены? – глухо прозвучал
вопрос из-под капюшона.
– Совершенно уверен. Я присутствовал
во дворце, когда это произошло. Он мертв.
– Да упокоит всеблагой космос его
несчастную душу, – проговорил человек в черном плаще. В голосе его
не было ни огорчения, ни радости. – Сколько у нас времени до
момента, как доложат герцогу?
– Не менее двух часов. Я вылетел
немедля, прочих же гонцов наши друзья постарались задержать.
– Отлично, – капюшон коротко кивнул.
– Что ж, здесь у нас также все готово. Пройдемте на нижнюю террасу,
нас ждет зрелище, пропускать которое не следует.
– Зрелище? – с ноткой удивления в
голосе переспросил рыцарь.
– Фейерверк, – последовал ответ. –
Фейерверк, который ознаменует наступление новой эры.
На пристани, куда они спустились
через несколько минут, собралась уже немалая компания, центром
которой были трое. Первый – сэр Ансельм, маркиз Горш, старший сын
хозяина дворца, да и всей планеты, герцога Ана, –
двадцатидвухлетний рыцарь с веселым, смуглым от загара лицом. Одет
он был в синий с белой оторочкой длиннополый дублет и немного
старомодные чулки-шоссы. На поясе – кортик в серебряных ножнах.
Вторая – его очаровательная супруга леди Динара в пышном платье
кремового цвета, оставляющем открытыми ее юные плечи и спину. И,
наконец, третий, которого, вообще-то, по всем канонам следовало бы
представить первым, не отлучись он как раз в этот момент на пару
шагов в сторону, дабы взять со стола бокал с вином, – не кто иной,
как принц Луи, известный как Луи Левша, единственный сын короля
Артура Третьего Доброго. На наследнике престола был расшитый
золотом пурпурный мундир, бывший, несмотря на некоторую вычурность,
ему весьма к лицу. Ножны, навершие рукояти и гарду кортика,
висевшего у правого бедра принца, усыпали драгоценные камни.