Я нагнулся, потянул за мокрый вонючий мех, оттаскивая его в
сторону. На меня смотрели дети. Двое детей четырех-шести лет от
роду. Голые, худые, как узники Освенцима, на грязных лицах потёки
от слез.
Факел погас, но свет не пропал. За моей спиной стояла маленькая
неандерталка, сжимая в руках ярко пылающую ветку.
- Эн - и!
Дети поползли к ней, один мальчик попытался встать на ноги, но
снова упал на четвереньки. Слабые… Я подхватил его на руки, вес
совсем не чувствовался. Отнес к костру, вернулся за другим. Жестом
указав спутнице на детей, взял у нее горящую ветку и пошел дальше,
осматривая темные провалы ниш в стенах пещеры.
Всего я нашёл ещё четырнадцать взрослых, мертвых. И восьмерых
живых детей. Четверо девочек, от трёх до пяти лет, двое мальчиков
из четвертой ниши, и ещё двое мальчиков постарше, лет десяти, оба
без сознания. Дышат тяжело, хрипло, тела блестят от выступившего
пота. Борются за жизнь, не сдаются …
Я переносил детей к костру, стараясь не поддаваться нарастающей
панике. Как сохранить эти угасающие жизни? В древнем мире детей
поддерживали родители и все племя, род. В этой пещере как раз и
жило такое племя - крупное и достаточно сильное, но болезнь убила
всех взрослых людей. Без них дети были обречены на голодную
смерть...
Небо стало светлеть, и я осторожно протиснувшись между стеной и
догорающий костром, выглянул наружу. Река и степь были скрыты
туманом, далеко на востоке красной полосой занимался рассвет.
Если сегодня не добыть еду, мы, все, кто выжил, умрем. Даже
сейчас я с трудом верил, что истощенный болезнью и длительной
голодовкой организм, может не только двигаться, но и выполнять
довольно тяжёлую работу. Похоже, неандертальцы были гораздо
выносливее своих родственников-кроманьенцев и тем более их далёких
потомков.
Дождавшись, когда диск солнца показался над горизонтом, стал
спускаться к реке. Туман поглощал звуки, едва заметная тропинка
вилась между редкими деревьями и камнями на осыпи. Я безошибочно
вышел к тому месту, где стояли верши. И, поежившись от утренней
сырости, потянул ловушки на берег.
В первой было пусто, но вторая и третья были тяжёлыми и ощутимо
дергались. И они не разочаровали - в одной было четыре крупные
плотвы, каждая с полкило весом,и один упитанный рак, а в другой…
Там была всего одна рыба, но какая! Щука около трёх килограмм едва
уместилась в ловушке, и теперь отчаянно билась на берегу. Оглушив
рыбу ударами камня, протянул через жабры гибкий прут, связав всю
добычу. Затем, подобрал пяток палочек потолще, поспешил к
пещере.