А я его ещё отговаривал от участия в вылазке. Пригодился всё
таки.
"Эх, сейчас бы дымов накидать." — Помечтал, думая, как мне
забраться в кузов. Повторив отстрел пулемётчиков, бегом бросаюсь к
бронетранспортёру. Подскальзываюсь, два раза падаю, теряю винтовку,
но умудряюсь добежать целым. Ко мне протягиваются руки Алекса и
Сергея, помогая забраться в кузов. Есть! Сейчас повоюем.
Эмигрант кидается на водительское место и начинает сдавать
назад. Мне так даже легче. Чем дальше от меня противник, тем проще
с ним разобраться.
— Тды-тды... Тды-тды... Тды-тды... — По фиг на коленки, некогда
выцеливать, нам надо убраться отсюда поскорее. Из-за тряски,
начинаю позорно мазать, поэтому пинаю Алекса в спину. — Стой!
Целых четыре диска уходит на оставшихся финнов, которые думали
спрятаться от меня за деревьями. Ха-ха-ха! От крупняка?! Эйфория
захлёстывает, заставляя делать лишнее.
— Всё! Давай разворачиваться. — Говорю, а сам без сил падаю на
скамейку.
Алекс, этим рейдом зарабатывающий себе жизнь, разворачивает
броневик. Теперь, основная работа на нём и Сергее, ведь они одни
среди нас, кто говорит на немецком. Мы слишком глубоко забрались в
тыл к фашистам. Одних моих способностей не хватит, чтобы помочь нам
выбраться, поэтому мы одеты в немецкую форму и готовы к несложным
проверкам.
Снял шапку и вытер ею потное лицо. А спина настолько мокрая, что
пот затекает в трусы. Засунув руку за пазуху, протёр поясницу.
Писец! Пару секунд рассматриваю кровь на ладони и отключаюсь.
Отъехав от места перестрелки на пару километров, Алекс загнал
бронетранспортёр в овраг. Меня привели в чувство и помогли снять
одежду.
На спину полился обжигающе холодный спирт. — Царапина. —
Успокоил меня Никита, немного шарящий в медицине. Ну, как немного,
почитай три года отцу ветеринару помогал в колхозе. Ориентируясь по
красному кресту, этот коновал, нашёл отличный запас медикаментов в
железном чемоданчике, прикреплённом к борту броневика.
Угораздило же так подставиться. Пуля пробила шинель, меховую
жилетку, рубашку, пробороздила кожу и вышла, наделав в одежде ещё
отверстий. Пока Никита вычищал рану и бинтовал, замёрз как цуцик.
Морщась от боли, стал натягивать гимнастёрку на перебинтованный
торс. Жилетку пришлось выбросить вместе с немецкими шмотками, но я,
довольный своей запасливостью, достал из мешка свитер. Отстираный
Анной Родионовной, он пришёлся весьма кстати.