— Никто не спорит. — Успокаивая занервничавшего Кошкина,
Терентий заполнил возникшую паузу. — С органами шутить себе дороже.
А Ковалевич знает, что это ты на его брата донос написал?
***
Проследив за этими гавриками из сельсовета, к своему удивлению
понял, что не всё так плохо с народом. Двое за нас, двое ссученых,
а пятый – неопределившийся крысёныш.
Трусливый Николай прятал у себя в сарае раненого красноармейца.
Пётр Игнатьевич, хоть и был крысой, а всё же деда Константина не
заложил. Но Даниил меня удивил больше всех остальных.
Сижу сейчас перед ним и отчитываюсь о проделанной работе. Судя
по выражению лица руководителя местной подпольной ячейки,
представляю какой у меня сейчас видок.
Всё удачно. Ход нашёл и подготовил.
Теперь я настоящий подпольщик (шутка)
С подачи Даниила Титовича, проверил небольшой пакгауз под
Толочином, куда, после двухдневной слежки, очень возжелал
попасть.
Длинное кирпичное здание, с плоской крышей из бетона. Окон нет,
а ворота круглосуточно охраняются двумя солдатиками. Благодаря
обходчику узнал об одной особенности этой постройки. Строители
схитрили, не стали делать мощный фундамент с гидроизоляцией. Чтобы
сохранить уровень пакгауза удобным для разгрузочных работ, под
полом, вдоль всего здания, для отвода подземных ключей, был
проложен кирпичный дренаж, через который я хотел проникнуть
внутрь.
Держа наготове подготовленный щит, весь день, потихоньку
откапывал этот горизонтальный колодец, унося землю подальше. Пока
отсутствовал, прикрывал яму щитом, замаскированным под куст.
Самым трудным, оказалось проломить верх свода, приходилось ждать
проходящих поездов.
Кому-то могло показаться, что я сумасшедший, вытворять такое
среди бела дня в оккупированном городе. Но, за последние недели,
это было не самым безумным моим приключением. Я теперь, как ниндзя,
меня не видно и не слышно, пока сам не захочу показаться.
Наконец, отверстие было готово и я заглянул в прозондированные
ранее внутренности. Всё,
как и ожидалось. Стенки и пол сильно пропитанны влагой. Животности
вроде крыс не наблюдается.
Перекрестившись, спустился в яму, заложив за собой ход щитом.
Предстояло проползти двадцать пять метров в узком, сыром
канале.
Достигнув нужного места и обмотав голову подготовленной тряпкой,
принялся скоблить зубилом отсыревший раствор. Шаг за шагом
освобождая первый кирпич. После, дело пошло легче, но жуткий холод
и немеющие руки, затягивали процесс. Спина и задница хлюпали в
сантиметровом слое склизкой воды. Час, пока я долбил выход на верх,
показался мне вечностью.