Упершись затылком в жесткую спинку, я
вынужден был смотреть на пышущий жаром кошмар и видеть жаждущую
моей крови сталь щипцов, раскаленную настолько, что вокруг
багрового металла тонким ореолом пылал неугасающий огонь. Я сидел
парализованный страхом, не в силах издать ни звука, как
загипнотизированный удавом кролик. Только вместо зубастой пасти
ползучего гада перед моим зачарованным взором медленно раскрывались
и захлопывались огромные острые клешни щипцов.
А когда мне начало всерьез казаться,
что пытка ожиданием боли будет длиться вечно, горящий и дымящийся
металл вдруг обрушился вниз и безжалостно вгрызся в левую руку.
В следующую секунду я задохнулся от
чудовищной боли, как припадочный, забился в кресле, отчаянно
завопил, до крови прикусил язык и, захлебываясь кровью, провалился
в спасительное беспамятство… Откуда через какой-то
непродолжительный отрезок времени был безжалостно выдернут обратно
в жестокую реальность все тем же отвратительно резким запахом
нашатыря.
Сразу же скосил глаза на
разрывающуюся от боли левую руку и увидел над локтем широкую рваную
рану с усеянными волдырями, распухшими и побагровевшими краями.
Из-за сильнейшего ожога крови из нее вытекало немного, но все равно
подлокотник пыточного кресла был основательно ею заляпан.
– Видишь, на какие крайности ты
вынуждаешь нас идти своим ослиным упрямством, – раздался
глумливый голос кардинала. – Де’Бурр, ведь ты ж не дурак,
должен понимать, что убийство, по сути, уже доказано. Этот допрос
формальность. Чистосердечным признанием ты смягчишь приговор, и
быть может, если сможешь доказать, что убил защищаясь, мне удастся
заменить тебе лютую казнь на бессрочную каторгу. Конечно не ахти
какая альтернатива, но все же ты останешься жить. А упорствуя, ты
сам подписываешь себе смертный приговор. Ведь Буж, ежели в раж
войдет, может до смерти тебя запытать еще на стадии дознания. Уж
поверь мне, такие прецеденты случались. Тебе это надо?
– Прифнаю, – кое-как
прошамкал я в ответ распухшим и непослушным языком.
– Так-так, молодчина,
– засиял мерзкий старикашка, потирая холеные ладошки.
– Так что же ты признаешь, Кирр де’Бурр?
– Вфе. Только, пофалуфта, не
надо больфе пыток.
– Разумеется, никаких пыток,
– закивал Его Преосвященство. – Рассказывай, как было
дело. И поподробнее. Побольше деталей.