Слишком наседать с расспросами было
нельзя. А то родственники, пожалуй, решат, что у меня амнезия, или
крыша поехала от перенапряжения. Зато путём провоцирующих замечаний
я сумел выяснить, что у каждого клана в этом мире есть так
называемое Гнездовище. И там, типа, обитает дракон. Вернее,
несколько драконов. На самом деле, конечно, никаких яиц там нет –
просто место родовой силы. Этакое капище, куда отправляются юные
представители клана, чтобы пробудить – или, как здесь говорят,
призвать - так называемого дракона – магическое существо, дающее
своему владельцу волшебную энергию. Насколько я понял, драконы эти
бывают самые разные. Наиболее сильными и желанными считаются
драконы стихий – огня, воды, земли и воздуха. Но есть и другие,
некоторые из которых почти не уступают первым четырём. Например,
драконы тени или молнии. Ну, а есть и совсем слабенькие – вроде
дракона лунного света. Такое разве что для девчонок подходит,
дорожки на пруду пускать. В общем, кому как повезёт. Поэтому
родители с замиранием сердца ждут, какого дракона призовёт их
чадо.
Маги поступают в академию то ли
всадников, то ни наездников. Там их обучают максимально раскрывать
свои волшебные дары. И мне, как неудачнику, не способному пробудить
свою силу, туда попасть никак не светило! Парадокс: самому быть
драконом и оказаться вдруг слабаком в мире, которым я, если
подумать, должен править по праву рождения. Некоторые насмешки
судьбы поистине жестоки…
После обеда родители отправились
отдыхать. Отец выглядел крайне измотанным и больным. Кажется,
застольная беседа отняла у него последние силы. Мать его
сопровождала. Он тяжело опирался на её худое плечо, когда шёл, хоть
и старался особо не наваливаться.
Я тоже едва поднялся. Но ложиться в
кровать? Это было унизительно, так что я, собравшись с последними
силами, отправился прогуляться. В конце концов, нужно же осмотреть
поместье: какие-никакие, а теперь это мои владенья.
- Куда это ты, Ярослав Игоревич?! –
всполошилась Аглая, заметив, что я направляюсь к выходу.
- Подышать свежим воздухом хочу.
Что-то мне нехорошо.
- Так воздух тут не поможет, - махнула
рукой старушка. – В проклятье дело-то. Тут хоть холодной водой
обливайся по утрам, хоть вокруг дома бегай, хоть приседай – всё
едино, не будет силы ни в руках, ни в ногах. Ох, прости, батюшка,
дуру старую! – расстроилась она, заметив мой пристальный взгляд и
решив, что её слова сделали мне больно, напомнив о недуге. – Не
надо мне болтать! Всё, ухожу! – и она, подхватив грязные тарелки,
юркнула в дверь прежде, чем я успел её остановить и
расспросить.