Впереди на дороге замаячили огоньки. Интересно, что это? Добрый
знак, или... Но видимо время добрых знаков ещё не наступило - скоро
выяснилось, что ничего хорошего в этих огоньках нет. На нашем пути
стояли шесть женщин, и каждая держала по горящему факелу. Огонь
красиво играл на их лицах и волосах, обозначаю утонченную, но очень
холодную красоту.
Кто же были эти женщины?
Да эти женщины – те самые лучницы, что пытались нас убить,
догадался я по наличию луков и колчанов за спинами некоторых из
них. Но даже не это оказалось самым плохим. А самым плохим, было
то, что у троих из них я увидел в руках кинжалы. Да не простые. Я
узнал их. Таким кинжалом меня в собственной постели пыталась убить
служанка. А после неудачи вышла в окно.
Это – служительницы смерти. И дело затевалось ой как плохое –
потому как самая безобидная царапина от такого кинжала была
смертельна. И если дойдёт до дела, смогу ли я залечить такие раны,
я не знал, и проверять не горел желанием.
Экипаж пришлось остановить, а ведь до храма оставалось минут
пятнадцать езды.
– Дороги дальше нет! – монотонным хором промолвили женщины,
потрясая факелами. – Мы служительницы смерти – богини Амадей,
говорим вам, дороги дальше нет!
– Эх, вот бы переехать этих сучек! – озвучил общую для всех
мысль Харви.
– А идея не самая худшая, – неожиданно подала голос Лейла.
С этими словами она сильно вдарила по газам. Мне ничего не
оставалось, как только поддержать порыв Лейлы. Экипаж взвизгнул,
вздыбился и понесся вперед, как бешенная табуретка, прямо на
служительниц.
Служительницы смерти, явно не ожидали такого поворота событий от
слова совсем. И проявили постыдную неготовность заслужить
возлюбленную ими смерть под колесами экипажа, поэтому в последний
момент, оглушив нас бабьим визгом, они с дороги все-таки
свалили.
Мы же отправились дальше, во тьму.
Времени потрачено было много и чтобы
наверстать его, мы стремительно мчали через темный лес. Так что
ветер свистел в ушах. Экипаж, повизгивая, подпрыгивал на
кочках.
– Лейла, ну ты бешенная! – я охотно расщедрился на похвалу, не
сдержав восхищения дерзкой выходкой девчонки.
– Я просто жить хочу, – резонно отрезала Лейла, деловито
поправляя волосы. – А вам, видимо, это надоело.
Вот умела она одной поправкой перечеркнуть весь смысл. Я
перечить не стал, не желая потом по итогу нагрубить. И почему Лейла
не может быть такой как Стелла? Мягкой, нежной, воздушной…