Отскочив назад, Матусевич ошеломлённо
заметался вдоль канатов, безоговорочно уступив мне середину
площадки. С этого момента и до самого конца раунда атаковал только
я, а московский мастер следил лишь за тем, чтобы не угодить в один
из четырёх углов боксёрского ринга.
Второй отрезок поединка я выиграл
вчистую.
— Ты что, мать твою, делаешь?! —
громко шипел в перерыве красный от бешенства заслуженный тренер
СССР Сергей Аверин на своего тяжело дышащего подопечного. — Я тебе
всё утро в голову вдалбливал не бороться за центр! Чем ты
слушал?!
— Да, нормально, нормально, Саныч, —
вяло отбрёхивался Матусевич. — Рожа у него слишком наглая просто, и
проверить я его хотел.
— Как проверка? Понравилось?
— Ладно, Саныч, не наезжай. Сейчас
что делаем?
— Отработаешь вторым номером, —
выдержав небольшую паузу и чуть успокоившись, довёл до подопечного
план на заключительный раунд Аверин. — Если сможешь зацепить в
контратаке, то хорошо, а если нет — не переживай. Судьи всё
нормально сделают, только не упади!
— От кого падать?! От этого, что ли?!
— взвился Матусевич, с первой секунды боя невзлюбивший своего
противника, о существовании которого до турнира даже не подозревал.
Слишком уж непочтительной была физиономия у провинциального КМСа,
да и весь он был каким-то неправильным. Ещё этот удар его свинский,
прилетевший сверху по дуге. Нет, так дело не пойдёт!
Через секунду раздражённый Аркадий
вскочил со стула и, повинуясь жесту судьи, направился к центру
ринга, где его уже поджидал сбежавший чуть раньше от своего усатого
тренера противник. «Сейчас посмотрим, сможешь ли ты повторить свой
фокус», — успел подумать мастер за мгновение до того, как прозвучал
гонг, и начался третий раунд.
***
В перерыве Колыванов буквально сживал
меня со свету за нарушение его установки работать на отходах.
— Ты смерти моей хочешь, ирод?! —
хватаясь за сердце, подытожил свой разнос усатый симулянт. —
Тренера не жалеешь, родной посёлок хоть пожалей!
— Не боись, Василич. Прорвёмся! —
подбодрил я его в ответ, но только нарвался на очередные угрозы
вперемешку с мольбами, суть которых сводилась к незамысловатому
требованию «продолжай ловить на контратаках, раскдурит твою через
коромысло».
В результате я, как и до этого в
полуфинале, не смог дотерпеть его нудёж и выскочил в центр ринга
ещё до приглашения судьи, что породило смешки в зале.