Вскоре мы с Василичем и товарищем
Петрищевым уселись в ожидавшую нас чёрную волгу и направились в
«родной» посёлок, где, согласно плану, у нас значилось посещение
завода. К счастью, все пионеры, комсомольцы и оркестр остались в
Пензе, и я смог чуточку расслабиться. Впрочем, радость моя была
недолгой.
Меньше, чем через час мы проехали
мимо немытого, вероятно, со времён двадцатого съезда партии
дорожного указателя, гордо гласившего «Малые Вязьмы», и очень скоро
остановились напротив серого приземистого здания, из трубы которого
валил чёрный дым.
— Твой родной завод! — подмигнул мне
«усатый нянь», явно наслаждавшийся видом моей вытянувшейся
физиономии. Вскоре с проходной к нашей машине подбежали три
субъекта, среди которых особенно выделялся энергичный темноволосый
товарищ лет пятидесяти с небольшой аккуратной бородкой.
Подхватив всех пассажиров волги под
руки, встречающие со скоростью молнии утянули нас на завод и,
меньше чем через минуту, меня уже подняли на импровизированную
сцену, перед которой собралось около сотни рабочих. Бородатый
постучал по микрофону и обратился к заводчанам:
— Уважаемые товарищи! Ни для кого из
вас не является секретом радостный повод, по которому мы сегодня
собрались. Наш земляк и работник завода Калитенко Дмитрий стал
Чемпионом СССР по боксу! Аплодисменты!
Толпа радостно захлопала в ладоши и
заулюлюкала мне, ощущавшему себя в этот момент белым медведем в
африканском зоопарке.
— Спасибо тебе, дорогой товарищ! —
продолжил выступление директор предприятия, повернувшись ко мне. —
Ты отстоял честь родного посёлка на всесоюзной арене, а наш завод,
со своей стороны, берёт обязательство перевыполнить план по
производству валов и подшипников на пятнадцать процентов!
Вновь раздались аплодисменты,
которые, впрочем, разительно контрастировали с кислыми выражениями
лиц рабочих.
— И напоследок, дорогие товарищи, я
попрошу вас не злоупотреблять алкоголем посреди недели, — закончил
торжественную речь директор завода. — Не будем брать пример с
Грунина и Хренина!
— Чё Хренин-то опять?! — под общий
смех возмутился из первого ряда здоровенный детина в засаленной
спецовке. — Я уже пять дней не пью!
Вскоре собрание подошло к концу, и
бородач пригласил товарища Петрищева и нас с Василичем в
заводоуправление. По пути, однако, меня отозвал в сторону Хренин и,
покопавшись в бездонных карманах своих рабочих штанов, извлёк
оттуда зелёную трехрублевую бумажку.