Подыграв им, я немного побоксировал с
тенью на фоне статуи вождя мирового пролетариата, что вызвало новый
всплеск веселья и радости. Кажется, в толпе меня даже кто-то успел
сфотографировать.
Нагулявшись подобным образом, я
позавтракал, вернулся в общежитие и стал готовить нехитрые пожитки
к переезду. После обеда я отправился в детско-юношескую спортивную
школу, где преподавал Василич. Старик как раз проводил занятие, и я
получил возможность потренироваться с его воспитанниками.
Впрочем, стоило мне только
переступить порог зала, как меня тут же облепила со всех сторон
ребятня, стремящаяся поглазеть, потрогать, задать вопрос Чемпиону
СССР. Я показал мальцам так заинтересовавший многих после моего
финального боя оверхенд и подробно объяснил технику его
исполнения.
Минут через десять Василич прикрикнул
на расшалившуюся ребятню, и они вернулись к своим занятиям, а я
отправился к боксёрскому мешку и начал шлифовать излюбленные серии
ударов. Некоторые из них заканчивались джолтом — приёмом, которым я
осадил Чена.
Итак, два – три джеба в голову со
смещением заставляют противника поднять для защиты руки и немного
открыть корпус, а затем следует… джолт!
Прямой левый, прямой правый,
джолт!
Вскоре на меня нахлынули
воспоминания.
С момента эпической драки в столовой
одноклассники полностью прекратили ко мне задираться, и я смог
вздохнуть спокойно. Тем не менее, моё стремление научиться
боксировать как можно лучше не исчезало, а, напротив, росло день
ото дня.
Дело здесь было, видимо, в том, что я
постоянно ощущал свой прогресс. Ну, то есть, те ребята, которым я в
одну калитку проигрывал месяц назад, в какой-то момент получали от
меня конкурентный бой, а те, кто до этого держался со мной вровень,
начинали уступать. Всё это невероятно меня подстёгивало и добавляло
мотивации.
Со временем в зале образовалась
четвёрка парней моего примерно возраста, которые конкурировали
между собой в учебных боях. Помимо меня в неё входили долговязый
Дилан, плотный и очень агрессивный здоровяк Чед, а также Эрик,
поначалу считавший всех нас недостойными сопляками.
Дилан по манере боя был похож на
недавно поверженного мной Матусевича. Ловкий, подвижный, быстрый на
ногах, он всячески уклонялся от сближения с противником,
предпочитая боксировать исключительно на дальней дистанции. Мэт,
тем не менее, время от времени, буквально заставлял пацана вступать
в ближний бой, приказывая тому занять один из углов ринга и
отбивать атаки кого-нибудь из нашей четвёрки.