— Вы давно в разводе, это первое. Сейчас не прежние времена, это
второе. И маменьку вовсе не обязательно лишат гражданства. Там, — я
показал на крышу палатки, — мне дали понять: если маменька не
полезет в антисоветчину, а будет только петь, то всё обойдется.
Гоголь надолго покидал страну, Тургенев, Алексей Толстой, Куприн —
да мало ли творческих людей подолгу жили за границей?
— Тебе точно сказали?
— Вполне. Будет заниматься искусством — на здоровье. Займётся
политикой — не обессудь. Но она не займётся.
— Ты думаешь?
— Зачем ей антисоветчина? Да и жизнь гастролирующей певицы не
оставляет времени на политику. Хотела бы стать политиком — давно
была бы депутатом Моссовета. Или даже Верховного Совета.
— Это да, гастроли выматывают. За два месяца устаёшь больше, чем
за полгода дома.
— Именно. А представляешь — год за годом в разъездах? Милан,
Мадрид, Буэнос-Айрес, Рио-де-Жанейро, Мельбурн, Сидней...
— Представляю, — вздохнул папенька, — представляю...
Но успокоился.
Мы вернулись в дом, в семейный круг, и минут через двадцать
папенька сказал, что пора и честь знать, что мы устали, что нам
нужно отдохнуть.
На прощанье девочки вручили Анне заграничный подарок, предметы
дамского туалета и косметику. А я папеньке — набор пластинок
«Десять главных премьер 1977», оперные записи с партитурой,
либретто, фотографиями.
Где он их ещё услышит, те премьеры?
Вечер прошел уютно и спокойно. Спели колыбельную, смотрели на
небо.
На третий день я копал картошку. Ми и Фа мне помогали. А Лиса и
Пантера отправились в город, руководить «Поиском», оставив мне
килограмма три рукописей. Читай, раз ты читатель!
Я и не прочь. Но после картошки.
Уродилась на славу, будем считать хорошей приметой. Неспешно
выкапывал, одна сотка — три часа. Вышло шестьдесят шесть вёдер,
каждое вмещает девять килограммов картофеля, проверено. Недурно,
совсем недурно. У дедушки бывало и побольше, но год на год не
приходится. Зато отборная, гладкая, и, как обещает Андрей Петрович,
кудесник огорода, отлично сохранится до будущего лета. Неспешно
разложил клубни под навесом, пусть немножко подсохнут. Обещанный
антициклон не опоздал, ветерок не жаркий, не холодный, овевал мое
чело, и чувствовал я приятную истому потрудившегося на земле
интеллигента. Не дармоед городской, сам, своими руками собрал
урожай!