В Сосновке нас встречали скромно. Только домашние.
И очень хорошо.
Как славно просыпаться дома! В своей кровати! И завтракать
обыкновенной яичницей на свином сале!
Так бы и жил месяц! Или два! Ничего не делая, только гуляя с
девочками по округе, да собирая грузди и прочие дары леса!
Месяц в Багио каждого сделает патриотом. А я и прежде родину
любил. Теперь ещё больше любить буду.
Дождик перешёл в обыкновенный, слабенький, но прогноз погоды
обещал, что завтра над нами повиснет антициклон, и будет висеть,
пока не надоест. То есть вторая половина сентября будет тёплой и
сухой. Потому палатку мы не убирали, Ми и Фа по-прежнему считали её
своим домиком, играли там, прятались от дождя и от Буки с Бякой. Но
сейчас они были в доме, мерили обновки. Девочки есть девочки, в
любом возрасте тряпочкам рады.
Приехали папенька и Анна. Поддержать межсемейные отношения. Они
у нас, скорее, ноябрьские, но вдруг и потеплеют?
Пока дамы занимались детскими обновками, папенька захотел
поговорить серьёзно. Я предложил подняться наверх, в свой кабинет,
где тихо и спокойно, но папенька указал на палатку, затем на ухо и
губы. Боится прослушивания?
Хорошо, прошли в палатку. В ней сейчас полумрак, значит, не
только не подслушают, но и не подсмотрят.
— Что ты знаешь о маменьке? — не стал ходить кругами он.
— Сейчас выступает с «Аббой» в Америке. То бишь в США.
— Мне тут по театральной линии сказали, что она ушла из Большого
и стала невозвращенкой.
— Что ушла — да, знаю. А невозвращенка — это кто?
— Не вернется в Союз!
— Не факт, не факт. Может, и вернётся. А сейчас хочет побыть на
вольных хлебах. Там это принято, у артистов. Не век с одним театром
мыкаться, а заключать контракты. На год, на месяц, на одно
выступление. По-всякому.
— Но... но что же будет?
— Думаю, ничего плохого. У неё неплохой старт, за концерты с
«АББА» она получит недурную сумму. И рекламу. Так что я за неё не
волнуюсь.
— Я не о ней. Я о себе... О нас. Что будет с нами?
— А именно?
— Меня... Меня подали на заслуженного артиста Узбекистана. А
теперь всё это может пойти прахом.
— Ты уже заслуженный артист России. Это никак не меньше.
— Позже я мог бы стать народным артистом Узбекистана, а народный
— это народный.
— Ну, и станешь. Рашидов щедрый человек, он не передумает.
— Но если маменьку лишат гражданства...