— Тетушка, — подумав, я не стала называть Люцию по имени. Мало ли, вдруг обращаться за займом для светской дамы — редкий позор, — помогите мне, пожалуйста. Айгор ведь не заскучает один?
Конечно, доверять ей безоговорочно не стоило и оставался риск, что она в сговоре с этим человеком с профессионально поставленной улыбкой, но я слишком мало понимала местные правила, чтобы торговаться самой. До чего же неприятно чувствовать себя ребенком во взрослом мире!
— Вы мне не доверяете? — поднял бровь ростовщик.
Я хмыкнула про себя: когда с первых же слов заходит разговор о доверии, значит, тебя однозначно намереваются надуть.
— Ну что вы, просто милая моя племянница слишком юна и опасается показаться бестолковой, правда? — пришла мне на помощь Люция. — Конечно же я помогу.
От меня не укрылось, что она не упомянула ни имени, ни титула. Значит, я правильно решила тоже их не называть. А еще было заметно, что соседка здесь не в первый раз — она не осматривалась, очень уверенно пошла вслед за хозяином, словно уже знала, куда нам идти.
Впрочем, а чему я удивляюсь? Откуда-то ведь она узнала, где принимает ростовщик. Я, например, сходу бы и не вспомнила, есть ли в моем квартале ломбард.
Торговалась она тоже умело, подняв первоначальную цену процентов на тридцать.
— Спасибо, тетя Люция, — искренне поблагодарила я, когда мы снова вышли на улицу. — Вы мне очень помогли. Я бы хотела как-нибудь вас отблагодарить.
— Не стоит, — приторно улыбнулась она, и я поняла, что возвращать услугу мне придется, как это и водится, в самое неудобное время. Впрочем, она в самом деле здорово мне помогла. И до дома подвезла, и лекцию о современной моде прочла, и этот поход на рынок… Надеюсь, долг не окажется неподъемным.
— Все-таки денежные дела — не для женского ума, — продолжала Люция. — Мне пришлось научиться в них разбираться, но с каким удовольствием я бы сбросила с шеи это ярмо.
Я с трудом удержалась, чтобы не покоситься на Айгора. Не знаю, сколько ему на самом деле, но выглядел он лет на двадцать пять. Вполне себе сознательный возраст, префронтальная кора уже созрела. Не то, что у меня: вместо мозга одни гормоны в черепушке плещутся.
Занялся бы делом, глядишь, и некогда было бы о неразделенной любви вздыхать.
— Конечно, тяжело, когда много лет не на кого опереться, — осторожно заметила я.