Носилки несут четверо: двое в белых халатах и двое в пижамах. Несут осторожно, боясь причинить лежащему лишние страдания, а тот без сознания, и это, наверное, к лучшему, потому что он хотя бы не чувствует ту огромную всепоглощающую боль, которая расплылась сейчас по его совсем недавно ладному и здоровому телу.
Из автобуса вышел худощавый, невысокий парень и, обхватив живот обеими руками, словно его распирало, пошатываясь, пошел прямо на клумбу.
Схватившись одной рукой за рябину, он вдруг согнулся почти до земли.
– Ы-е-е-х! – донеслось до меня. Парня рвало с жуткой, неестественной силой. Я подбежал к нему.
– Помочь?
Он выпрямился и посмотрел на меня непонимающими темными глазами. Его опять согнуло, и снова послышалось протяжное мучительное «Ы-е-е-х!». Верно, ему стало бы легче, если бы его все-таки вырвало, но было нечем, и только тягучая вязкая струйка поползла с нижней губы.
Вынесли вторые носилки – те же бинты, та же трубочка у уголка рта. Носилки мягко вкатились в «скорую».
Перед Копачами нас обогнала специальная машина сопровождения – желтая «Волга» с тремя мигалками на крыше. Я пересел в нее, чтобы иметь доступ к рации, и мы помчались.
Эфир был наполнен разговорами, правда, все они были односложными: понял, принял, есть, прием. Сержант, так сказать, штурман экипажа, докладывал о каждом пройденном селе. В Иванкове «Волга» остановилась для заправки, автобусы съехали на обочину, открыв дверь, я услышал знакомое страдальческое «Ы-е-е-х!». Этот звук подстегивал сильнее самой лучшей плетки.
Километров через двадцать после Иванкова встретили длинную, автобусов в тридцать, колонну.
– Куда это их на ночь глядя несет?
В эфире заметно прибавилось переговоров, причем появились новые позывные, которые, как я понял, вызвали у моих спутников удивление:
– Смотри, и этот здесь оказался!
Впереди показалась длинная цепочка огней.
Она стремительно приближалась, и наконец яркие лучи фар резанули по глазам. Это была бесконечная колонна автобусов: шли «ЛАЗы», «ЛИАЗы», подпрыгивая куцыми задами, катились «ПАЗы» и «Кубанцы», плавно шли вальяжные «Икарусы» с летящей надписью «Полет» на борту и двухвагонные, с гармошкой посередине. Мы проехали километр, два, три, десять, а колонна все не кончалась и не кончалась.
– Неужели эвакуация, – вырвалось у меня, неужели дело дошло до этого?