Судья хмыкнул:
– М-да, говорить ты умеешь. Тебе и
адвокат был не нужен.
Все рассмеялись. Только мой защитник
слегка покраснел – он и правда был слабее меня.
Суд близился к финалу. Поскольку я
сам сознался, присяжные долго не совещались. Судья тоже не медлил.
Он назвал штраф – крупную, но не неподъёмную для моих опекунов
сумму – и дополнительную меру: четырнадцать суток ареста. Я бросил
косой взгляд на Арбальда. Тот был мрачнее тучи.
Потом меня отвели обратно в камеру.
Где-то через полчаса судья спустился ко мне.
– Эх, Рэй, Рэй... – покачал он
головой.
– Вы что-то хотели?
– Тебе ведь известно, что будь ты на
три года старше, ты бы так легко не отделался?
Я кивнул.
– И что будь твои опекуны не такими
богатыми, тебе пришлось бы мотать срок куда больше?
– Да.
– А главное, что окажись на моём
месте кто-нибудь другой...
Я посмотрел на этого человека сквозь
решётку. Переодевшись, он уже ничем не напоминал судью. Это был
просто пожилой владелец мелкой фермы. Обычный старик.
– Извините, что разыграл вас. Что
продал вам неработающий кулон.
– Не нужно извинений, Рэй. Я
понимаю, зачем ты это сделал. Младшие сыновья, как и приёмные дети,
они такие. Вечно хотят вырваться, доказать остальным, что они не
второй сорт. Знаю, знаю, сам таким был.
Я промолчал.
– Ты хороший парень, Рэй. Я видел
твоё выступление – то, в трактире. И как ты натаскал малышей фрорри
– достойно всякой похвалы. Мне очень понравилось. Да у них глаза
светились от удовольствия. У этих несчастных детишек, от которых и
улыбки-то не дождёшься.
– Спасибо.
– Но сейчас ты свернул на скользкую
дорожку. Будь на моём месте кто-нибудь другой, он дал бы тебе
полгода или год, даже не задумываясь. Я очень смягчил приговор.
– Спасибо.
– Не надо благодарностей. Я просто
хочу, чтобы из тебя вырос приличный человек. Чтобы ты не угробил
свои же таланты, как ты только что чуть не сделал. Я уверен, что ты
сумеешь поступить в Академию. И добьёшься немалого, если не будешь
переступать закон. Ты меня понимаешь, Рэй?
– Да. Понимаю.
– Вот и хорошо. Посиди пока здесь,
подумай над своим будущим. Четырнадцать дней – достаточно, чтобы во
всём разобраться.
– Спасибо вам.
Судья ушёл, а я остался один.
Пьянчужку выпустили ещё с утра, дежурный полицейский заглядывал
крайне редко, а окно выходило во двор, так что звуки улицы
доносились приглушёнными.