– Такой пример вы подадите вашим
детям? Нашим детям? Что мы – трусливые крысы, забившиеся в
угол?
– Но магия... у фрорри вновь есть
магия!..
Это были даже не разговоры. Это был
шум: всепоглощающий, бьющий с разных сторон и подталкивающий к
безумию. Пять-десять минут, и драка начнётся не только между мной и
Арбальдом – да тут все друг друга поубивают! Мало им вторжения
Айма.
Без лидера, без того, кто взял бы
ответственность на себя, ситуация рисковала стать опасной. И лидер
нашёлся:
– Тихо! – проревел громовой бас. –
Тихо! Я требую тишины!..
Все сразу умолкли и дружно
повернулись к трибуне. За кафедрой стоял Питр Улль, похожий не то
на растолстевшего героя сказок, храброго воина, не то на
превратившегося в человека быка.
– Отлично! – причмокнул он, когда
все стихли. – Замечательно! Итак, у нас, как я вижу, две
противоположные точки зрения. Первая – отсидеться. Выждать, когда
эти... эти... вынесут город, а потом выползти, как мокрицы из-под
коряги. Пересидеть, переждать...
Поднялась лёгкая волна возмущения, и
Питр снова заорал:
– Тихо! Дайте мне закончить, а потом
галдите!
Зал успокоился, и тогда Улль старший
продолжил:
– Есть вторая точка зрения.
Вооружиться, собраться с силами и пойти на врага. Да, среди нас
мало настоящих солдат. А те, которые есть, они...
Я мельком посмотрел на Арбальда, но
тот сдержался, несмотря на упрёки в его адрес. Питр продолжал:
– Вы сами понимаете. Среди нас мало
воинов, мы, признаться, уступаем в этом кошакам. Но! Не знаю, как
другим, но мне есть, что терять. Моя ферма! Моё родовое имение! Наш
всеми любимый Синий Дом, ставший душой и центром Громмера,
вдохнувший в него жизнь и душу – как-никак, первое строение в
здешних краях. Первый форпост Империи, будь она неладна!..
– Хочешь сказать, – громко произнёс
Арбальд, – что без твоей халупы не будет города? Очень смешно!
Кто-то засмеялся, кто-то попытался
одёрнуть Толла.
– Я хочу сказать, – заявил Питр, –
что ты можешь просиживать здесь дальше, а я настроен решительно. И
большинство мужчин, парней и мальчиков, которые здесь собрались,
разделяют мою точку зрения. Так ведь? – обратился он к залу. –
Громче, я не слышу!
Раздались осторожные возгласы, но
помимо них – перешёптывание и роптание.
– Неужели так мало смелых людей?
Неужели никого не осталось, кто готов пойти защищать Громмер?