Я обернулся. Арбальд глубоко дышал,
не сводя с меня хмурого взгляда, а Питр как бы выжидал: ну что,
сопляк, давай, разговаривай, раз уж вызвался – читалось на его
круглом лице.
– Ну же! – в голосе с той стороны
появились нотки нетерпения.
– Мы слушаем! – повторил я.
Какая-то женщина спросила:
– Эй, а кто назначил тебя
главным?
– Что это за мальчишка вообще?
– Я покупал у него ягоды, – сказал
кто-то.
– Да это тот самый, с ярмарки.
Переоделся стариком и барыжил фальшивками.
– Точно! Это мелкий, из Толлов!
– Уберите его!
– Не надо, пусть попробует, –
заступился за меня Питр Улль.
– Он неплохо разговаривает, – сказал
городской учитель. – Я видел его концерт в трактире.
– Ага! Очень смешно было!
Из-за двери вновь раздался хриплый
голос:
– Эй, ну вы долго там будете
совещаться?
Мне этот голос с самого начала
показался знакомым. Именно он призывал громмерцев успокоиться,
когда всё началось. Я в тот момент мчался за Кэсси и боялся
обернуться. Но голос узнал уже тогда. А сейчас вспомнил, где
впервые его слышал – у Прокладчика, в нашу первую поездку. Я
побежал в кусты и подслушал диалог двух разбойников: хриплого и
гнусавого.
Это был хриплый.
– Мы слушаем, говорите.
– Мальчишка, значит, да. Ну что
ж.
– Чего вы хотите?
– Чтобы вы вышли. Но вы ведь всё
равно не выйдете.
– С какой стати?
– Мы возьмём церковь так или иначе.
Сколько ваших погибнет при штурме? Вот-вот. Много. Так что я даю
вам шанс сдаться мирным путём. Так вы хотя бы выживете.
Питр за моей спиной сипло
расхохотался. Послышались удивлённые возгласы: зачем? С какой стати
нам отдаваться в руки бандитов? Пусть забирают деньги, скот и
прочее, что найдут, но люди-то им для чего? Награбленное
тащить?
– Фрорри хотят рабов, – прошептал
кто-то сзади. – У них снова есть магия.
– Чушь! – возразили ему. – Империя
такого не потерпит. К тому же, кошаков слишком мало.
– Они продадут нас на юг.
– Пусть только попробуют!
Я громко кашлянул и обратился к
человеку за дверью:
– У меня встречное предложение. Вы
оставляете город, и мы обещаем вас не трогать. Имперские войска,
конечно, организуют погоню, и вас, скорее всего, поймают, но я
готов лично выступить в суде, чтобы изменить приговор с повешения
на, скажем...
– Ой, мальчик, не смеши!
– Вас ведь Сэм зовут?
– Что?
– Я угадал?
Бандит за дверью немного
замялся.
– Ну, допустим. Я не делаю секрета
из своего имени. Мы – довольно известная банда.