В саму усадьбу заглядывать не стал –
делать там было нечего. Питр Улль выстроил для своих
работников-кошколюдей отдельный городок. Ну, как городок – четыре
барака, склад, столовую – но, с виду, чистые и опрятные. Это чтобы
фрорри не таскали из Кошачьего Угла всяких паразитов – так он
объяснял. Вообще странно, как человек, прославившийся на всю округу
расистом и фрорриненавистником, сделал так много для презираемого
им народа. Чудеса! Арбальд, например, кошачьих нанимал куда меньше
и платил им сущие гроши – особенно по сравнению с Питом.
Остановившись среди бараков – типа,
перевести дух – я огляделся. Ленни нигде не было. Сейчас он либо на
плантации, либо помогает вычищать загоны буллогов, ну, либо
бездельничает – подросткам иногда позволяют отлынивать. Где его
спальное место, я знал хорошо. И решил сначала наведаться туда –
даже если Ленни у себя не окажется, я смогу подложить какую-нибудь
пакость.
У торца барака стояли двое. Они о
чём-то беседовали, но едва я появился, тут же умолкли.
Я медленно ковылял мимо.
– Никогда его здесь не видел, –
сказал фрорри с рыжими ушами.
– Это не он, – возразил черноухий,
лет на десять старше.
– И всё-таки...
– Не он. Это из диких, из Айма. Или
вообще не фрорри.
– А если он?
– Не он. Слишком старый.
Я взглянул на них из-под капюшона.
Оба кошака тут же выпрямились и почтенно кивнули:
– Рады приветствовать, отец.
– Будьте как дома, – добавил
молодой.
Я кивнул в ответ.
– Вам уже, наверное, сказали, что
тут можно получить еду и ночлег, – сказал черноухий. – Конечно
сказали! Вы бы сюда не забрели, если бы не сказали.
Он помолчал пару секунд, словно
решая, продолжать или нет. Рыжий встрял:
– Скажи про Лейнорра.
– Погоди, – шепнул он сердито, и с
максимальной вежливостью снова мне кивнул. – Вы не сердитесь, отец,
тут хорошо к нашим относятся. Громмер этим славится. Просто у нас
тут беда произошла. Понимаете...
– Скажи про Лейнорра.
– Так что не сердитесь, если что
скажут. Всё дело в том, что...
Он снова замялся, не зная, с какого
конца подступить, и я только махнул рукой: мол, ерунда, мне не
привыкать.
– Чего я только не видел! Как ко мне
только не относились.
У черноухого отлегло от сердца.
Рыжий дёрнул его за рукав, и он рассерженно кивнул:
– Хорошо, хорошо. Отец, – обратился
он ко мне, – если вас не затруднит...