Неудивительно, что они мечтали
заработать.
– Посмотрим, – сказал я. –
Посмотрим.
Весь день я ходил по городу,
подыскивая концертную площадку. Многие заведения на эту роль не
годились. Они были либо слишком тесными, либо принадлежали семье
Уллей, либо хозяева отказывались со мной сотрудничать. Я подумывал
даже раздобыть где-нибудь шатёр и дать представление в нём, но
Арбальд сказал, что никаких шатров у него нет, а строить что-то
подобное на свои деньги он не позволит. Не помог даже шантаж.
В конце концов, я пришёл к Пурру,
трактирщику из Кошачьего Угла. В его сарае было душно и грязно,
зато всегда звучала весёлая музыка, и не было отбоя от фрорри. И
сцена имелась – не такая роскошная, как в трактире Громмера, но для
наших нужд годящаяся.
Там мы дали два концерта. На первый
почти никто не пришёл – мало кто из людей желал соваться в грязный
Кошачий Угол. Не помогли ни листовки, ни моя настойчивость –
посетителей можно было пересчитать по пальцам. Да и Пурр
разворчался – закрывать трактир в вечернее время, чтобы рассмешить
нескольких человек? Серьёзно?
Второе выступление мы дали на
следующий день, чтобы оправдаться перед хозяином. Вход был
бесплатный, и в душном помещении стало не продохнуть от фрорри. Они
курили, пили, галдели и шумели, что я начал всерьёз опасаться за
детей. Но те были привычны к такой обстановке и сыграли
великолепно. Это представление стало лучшим в нашей карьере. И
зрителям оно понравилось. Здесь мы не прятали кошачьи уши, да и в
шутках особо не стеснялись. Зал неистово аплодировал, он просто
влюбился в нашу труппу.
– Держите, – сказал Пурр после
концерта. – Знаю, вы рассчитывали на большее, но, сами
понимаете...
Он вручил котятам по несколько
монет. Мне тоже перепало, хотя я и думал, что режиссёру Пурр
выделит больше.
На этом мы с шоу-бизнесом
завязали.
Я думал сократить команду до
двух-трёх человек и выступать дуэтом, но, во-первых, остальные
затаили бы на меня злобу, а во-вторых, в Кошачьем Углу миллионером
не станешь.
Также я задумывался о карьере певца.
Но, как оказалось, у меня не было ни слуха, ни голоса. Я пытался
что-нибудь спеть под аккомпанемент гармоники Ленни, но дети только
морщили носы и затыкали уши. Жаль! Я хорошо помнил песни из
предыдущей жизни. И даже перевёл парочку на местный язык. Увы, всё
оказалось напрасно. Талантливых певцов среди нас не оказалось.