Интересно, как отреагируют мои старики, когда я доберусь до
Бартадоса и вывалю кучу своих проблем на их мудрые и седые головы.
Наверное, обрадуются. Они страсть как любят оказываться в кризисных
ситуациях и ввязываться в смертельно опасные истории.
Взять хотя бы Мигеля.
В одной опасной истории он потерял левую руку. Удивительно, но
ни отсутствие одной конечности ни весьма преклонный возраст не
мешают ему входить в десятку лучших клинков Вестланда. Он учил меня
драться начиная с того возраста, когда я мог удержать в руках
деревянный меч, и не его вина, что я до сих пор избегал
пользоваться полученными навыками.
Мигель считает, что любую спорную ситуацию можно разрешить
несколькими способами, но сам всегда предпочитает пользоваться
силой, утверждая, что этот способ — наилучший. Насколько мне
известно, за всю свою долгую жизнь он отступил только один раз, и
это отступление до сих пор не дает ему покоя. К сожалению,
переиграть он уже ничего не может, и бесится всякий раз, когда я
ему об этом напоминаю.
Я могу побить его в трех схватках из десяти. Тренировочных
схватках, естественно. Когда дело дойдет до настоящего боя, он даст
мне сто очков вперед. Мигель утверждает, что в те времена, когда у
него еще сохранялись обе руки, он в одиночку противостоял отряду
орков и положил пятьдесят шесть воинов, троих шаманов и одного
вождя. Я полагаю, что он немного приукрашивает, но…
Исидро — чародей. Тоже один из самых крутых в Вестланде, хотя
его имя мало кому знакомо. В отличие от некоторых представителей
нашей профессии, обожающих работать на публику, Исидро предпочитает
держаться в тени.
Он научил меня всему, что я знаю, но далеко не всему, что знает
он сам.
Эти двое — маг и воин — натаскивали меня с самого детства.
Заставляли меня занять активную жизненную позицию. Даже более
активную, чем их собственная. Когда я стал чуть постарше, мне это
надоело, и я сделал им ручкой, отправившись искать самостоятельной
жизни. Что ж, учителям будет приятно услышать о куче неприятностей,
которыми закончились мои изыскания.
Мой приемный отец Диего младше любого из них, но, как мне
кажется, более мудр. Он вовсе не прославленный воин и не
могущественный чародей, и мудрость его чисто житейская. К моим
наставникам и их потугам направить меня на путь истинный он
относится слегка пренебрежительно и свысока.