Смерть
даже незнакомого существа (если только не гоблина) всегда была Сфеносу
неприятна и больно тревожила. Он с тоской посмотрел на странницу, закончившую
свой путь — вот так, не достигнув цели, и теперь уже без опаски ступил еще
ближе.
Под боком мертвячки лежал комок. На сравнении
с орком он был совсем крошечный и Сфен при желании, мог бы раздавить его одной
ногой. Кокон мурлыкал очередную мелодию и зябко подрагивал. Он был укутан в
одежду, словно капустный кочан и разглядеть, где начинается капюшон,
прикрывавший лицо, удалось не сразу. Только по меховой оторочке да по струйке
пара он понял, в какой стороне лицо и откинул капюшон в сторону.
Она
медленно, без страха подняла вверх голову и посмотрела на Сфеноса своими
огромными синими глазами. Так открыто, просто, с чистым любопытством, смотреть
могут только дети, потому что не знают еще об опасностях и бедах окружающего их
мира. Ребенок был совсем маленьким, худеньким и бледным, как любой человечек, к
тому же все лицо его было усыпано красными болячками, как у матери. Орк как-то
сразу понял, что это девчонка. В её взгляде уже было это, нарочито женское,
уверенное и снисходительное. Да, да, вот так глядят на сильных представителей
своих рас все бабы, будь их шкура хоть белой, хоть зеленой, хоть коричневой
(про ушастых, вообще можно не говорить). Вот и эта, только недавно научившаяся,
наверно, ходить, уже лупится на него своими наглючими зенками и думает, что
умнее всех.
Сфенос тяжко вздохну, как будто сейчас его
заставляли вынести за кем-то отхожее ведро. Не сказав ни слова, он сгреб
находку в пучок и аккуратно, чтобы не помять, сунул за пазуху. Глянув на мертвого человека, он задумался, а
не взять ли что-нибудь с неё? Но куртка той была маленькой, а сумки или узла он
не увидел. Сфен сделал большой шаг и, преступив тело, пошел по её следам в сторону
леса, размышляя по дороге: зачем наградил себя этой пискучей обузой?
Сначала от холодного свертка за пазухой
сделалось неуютно. На одежде человечки остался снег и, подтаяв, влага студила
кожу. Сфен прибавил шагу. Болото закончилось и теперь шлось легче. После
мерзлого месива, твердая земля под ногами, словно сама прибавляла скорости, и
орку казалось, что он несется со скоростью лошади. От движения он быстро
согрелся, и мысли его вернулись к найденышу.