Вдали, в конце переулка, просматривались ворота с гербом. Судя
по отметке на карте — тот самый госпиталь МЧС, который упомянул
Матеаш. Возле казенного здания дорогу обрамляли пирамидальные
тополя. Без листвы они напоминали лысоватые метлы, воткнутые в
землю гигантом-садовником. Ветки и тянувшиеся вдоль улицы провода
были обсижены хрипло каркающими воронами.
— Вот и приветственный хор, — пробормотал Илларион.
Это можно было счесть знаком судьбы, ответом кого-то из
близнецов на просьбу. Дома, в Хвойно-Морозненской области, вороний
крик оповещал о начале весны, приглашал оборотней на праздник,
частенько заканчивавшийся лесными свадьбами. Шесть лет назад, в
апреле, Вороний праздник помог Иллариону умилостивить Берту —
древесная барса приняла пакет печений-птичек из ведомственной
столовой и впустила его в дом. Правда, через три года окончательно
вышвырнула и запретила возвращаться. Но в этом Илларион не винил
никого — ни Кароя, ни Линшу, ни столовскую выпечку, ни ворон.
Братислав дернул ручку, показывая, что хочет выйти из
машины.
— Ты не проголодался? У нас есть бутерброды, бабушка тебе
положила подарок от зайчика. Может быть, пожуешь?
Сын замотал головой и с удвоенной силой атаковал ручку. Илларион
сдался и помог ему выйти, надеясь, что свернувшая в переулок машина
предвещает встречу с хозяевами. Он угадал — из припарковавшегося
белого седана выбрались говорливые лисы, которые хором осыпали
комплиментами и его, и Брайко. Сын зашипел, когда к нему попытались
протянуть руку, но в дом идти согласился — побежал вперед, бороздя
сугроб и зачерпывая снег широкими голенищами сапожек.
— Котел включим, и комнаты тут же прогреются, — пообещал лис
Елисей. — Я приезжаю, раз в два дня протапливаю, сырости нет, не
сомневайтесь. Смотрите. У соседнего дома к участку примыкает глухая
стена. В окна к вам никто заглядывать не будет. С улицы летом
зеленью все заплетает.
Кодовый замок щелкнул, впуская их во двор.
— Вот навес для машины. Вот веранда, через нее вход в дом. Сад
тут хоть и небольшой, но плодоносный. Черешня хорошая, темная, мы
ее каждый год на компоты собираем. Груша летняя, мелкая, вкусная.
Слива и грецкий орех. И виноград. А это дорожка к беседке. Там
мангал, летом шашлыки можно жарить.
Илларион кивнул, вслед за лисицей вошел в длинную прихожую,
помог сыну разуться, быстро снял ботинки и заглянул в первую
комнату — огромную кухню-столовую. Поначалу он больше принюхивался,
чем смотрел. Когда убедился, что дом пахнет свежей краской,
деревом, пыльной тканью и совсем немного лисами, успокоился.