Волны год за годом буравили белые скалы берега, отгрызая
по кусочку, пока над водой не появилась арка.
Ее часто пишут художники, туристы со всей страны
приезжают посмотреть на этот пейзаж, а местные пляжи
и поля для гольфа пользуются у богачей спросом.
За последнее время Нижний Бёртли стал популярным курортом.
Вдоль берега с каждым годом появлялось все больше отелей,
домов отдыха и сдаваемых внаем вилл.
В воздухе пахло солью. Пронзительно вопили чайки, рокот
моря звучал приглушенно и печально.
— Всякий конец — это новое начало, — говорила
бабушка кажется целую вечность назад. — Из дурного можно
вынести хорошее. Знаешь ли ты, Мадлен, какое лучшее удобрение
для роз?
— Пепел?
Бабушка улыбнулась.
— Хороший пример. Но я не о нем, —
она понизила голос до заговорщическего шепота
и прошептала. — Навоз. Только т-с-с. Я такого
не говорила. На нем розы растут просто потрясающе.
А казалось бы, совершенно ни на что
не годная субстанция. Хуже мусора, да еще
и воняет.
Мадлен вздохнула. Тучи сгущались над ее головой,
и будущее выглядело совсем безрадостно. Раньше она могла
рассчитывать на бабушку. В самые сложные времена, когда
терпеть отчима становилось невозможно, Мадлен сбегала из дому
и со всех ног спешила в Нижний Бёртли. Сюда,
в этот дом над обрывом, где в саду в старинном доме
среди роз жила бабушка Магда — мудрая и спокойная
женщина. И вот ее нет. Разве может из него
получиться что-то хорошее? Иногда пепел — это просто пепел,
который развеится по ветру.
Девушка отворила окно пошире и взглянула в сад.
Цветущие розы всегда приводили ее в состояние душевного
покоя.
Здесь и в самом деле как в сказке. Тихо, спокойно
и безмерно красиво. Из-за зарослей доносились голоса. Вскоре
на патио перед домом появился отчим с братом. Льер Юниас
Брусли жил в Бёртли-у-моря, и виделись они с отчимом
Мадлен частенько. Обычно по пятницам, играя в бридж,
а иногда он проводил в их доме целые выходные.
Этот мужчина был очень похож на своего брата с той лишь
разницей, что плешь на его голове была больше, а голос
звучал выше. У него не было жены, не было детей,
и все свое время он посвящал каким-то странным
предприятиям. На памяти Мадлен он уже занимался
разведением куропаток, продажей садовых артефактов, игрой
на скачках и фотографическим искусством.
— Здесь будет подъездная дорожка, — говорил отчим,
разводя руками. — Окна расширим. Эти деревья выкорчуем. Здесь
посадим газон и поставим качели. Может быть еще карусельку.
Вон там будет столовая с видом на море. Мебель, правда,
никуда не годится, да и остальное... Мусора —
тьма. Выбрасывать придется неделю. Как старуха могла столько всего
натащить в свой дом? Это не жилье, а склад старья.
Наверное каждый день это барахло сюда стаскивала. И одно
не понятно: как!? Худющая была. Ветром сдует.