А Мадлен ничего не может сделать.
Он ее опекун. Без его дозволения она не в праве
ни поступить учиться, ни выйти замуж, ни даже туфли
себе купить. Она присела на скамью и опустила взгляд
на колени. На ней сегодня было шелковое фиолетовое платье
с черными кружевами. Из своего единственного траурного
наряда Мадлен давно выросла, а денег на новое отчим
не выделил. «Не меня же ты хоронить
собралась, — сказал он тогда со смехом.
— Не нужно оно тебе».
По улице за оградой куда-то катил экипаж. Его пыталась
обогнать старая телега, запряженная клячей. Кучер экипажа бранил
владельца телеги. Проехал мимо почтальон на скрипучем
велосипеде. К башне ратуши медленно подплывал серебристый
дирижабль. Небо хмурилось, и казалось вот-вот начнется дождь.
Дурной день для выхода в море и воздушных
путешествий.
На колени Мадлен запрыгнул полосатый кот. Левое ухо
у него отсутствовало почти полностью, правое было круглым, как
у льва, и дырявым. Кот боднул Мадлен головой, потоптался
у нее на коленях и прилег, свернувшись клубком.
— Здравствуйте, льер Кот, — поприветствовала его
Мадлен. — Как ваши дела?
Кот перебирал лапами, запуская когти ей в ноги.
— Вот и у меня не очень. Кажется, пушистый,
тебе скоро придется искать другой дом. Отчим не любит котов.
Можешь расцарапать ему лицо, если он будет прогонять тебя
силой. Я разрешаю. И бабушка, уверена,
одобрила бы.
Девушка погладила кота между ушами. Шерсть у него была
жесткая и колючая. Совсем не домашний. Такой
в одиночку не пропадет. Мадлен хотелось быть как этот
кот. Уж он-то наверняка может пойти, куда хочется, взять что
нужно, и никто не будет интересоваться, получил ли
он для этого дозволение своего опекуна. Бабушка несколько лет
пыталась стать опекуншей Мадлен, но проигрывала суды раз
за разом. Ей говорили, что она, как незамужняя дама,
не сможет научить юную леди ничему хорошему. Будто для того,
чтобы быть достойным человеком, обязательно жениться.
Перед оградой притормозил артемобиль — ярко-алое чудо
магической мысли. Раньше Мадлен видела такие только
в журналах: обтекаемые изгибы корпуса, золотые диски
на колесах, сияющие, словно нимбы. На капоте над решеткой
радиатора поблескивала полированными боками золотая фигурка феи.
Из машины вышел мужчина — блондин с модной рыжеватой
бородой, в водительских очках на пол-лица
и в шляпе (на его артемобиле не было
крыши).