И это был
уже не зауральский поселок, а древнее село на окском берегу,
название которого Николаю будто шепнули на ухо: Макошино.
А заодно сообщили, что события, снящиеся ему, происходят прямо
сейчас: субботним вечером 6-го мая 1939 года.
Он видел,
как трое мужчин в серых комбинезонах, шли, вяло печатая шаг, по
единственной сельской улице. И откуда-то знал, что троица эта –
рабочие из строительной бригады. В Макошино, где располагалась
центральная усадьба колхоза имениXVIIсъезда ВКП(б),
они прибыли для дела самого прозаического: чтобы возвести новый
коровник. Но Скрябину не просто было всё известно об этих троих –
он сам словно бы сделался ими: всеми тремя одновременно.
Так что мог смотреть их глазами и даже улавливать немалую часть их
мыслей.
Фамилии у
рабочих подобрались, как для анекдота: Руссков, Немцов и Поляков. И
медленная их поступь объяснялась просто: двухчасовым застольем в
канун выходного дня. Чуть впереди остальных шагал старший из трех –
сорокалетний Егор Поляков. Следом, покачиваясь, брели двое рабочих
помоложе: Иван Немцов, двадцати семи лет от роду, и совсем еще
неоперившийся юнец – девятнадцатилетний Вася Руссков. Из бригады
строителей числом в десять человек только эти трое решили тем
вечером, что им не хватило. И пошагали на окраину
Макошина, где, по слухам, проживала одинокая бабка,
приторговывавшая самогоном.
Однако до
места назначения они не добрались.
Вася не
привык еще к почти не разбавленному спирту, которым угощались
строители. Его вдруг замутило, и он метнулся вдоль невысокого
заборчика к задворкам одной из крестьянских усадеб. А друзья не
бросили Василия в беде: побрели за ним следом. И видели, как его
вырвало прямо на забор, примыкавший к чьей-то рубленой бане. Стены
её всё еще источали влагу и жар, но париться в ней явно уже
закончили: чуть приоткрытая банная дверь покачивалась на ржавых
петлях.
– Хорошо бы
и нам ополоснуться, – заметил Иван Немцов. – Да и Ваську надо
бы…
Он не
договорил: глаза его внезапно округлились, и он тотчас пригнул к
земле голову Полякова; Вася же и так стоял, склонившись в три
погибели.
От крыльца
близлежащего дома в их сторону торопливо и скособочено шкандыбал
старик, державший в руке увесистую корзинку, из которой
высовывалось горлышко здоровенной бутыли с белесо-мутноватой
жидкостью. Возле бани дедок покрутил головой – огляделся по
сторонам. Однако троих строителей не увидел и быстро зашел
внутрь.