Шеф
советовал мне предъявлять этот документ лишь в крайнем случае.
Будем считать, что сегодня он наступил. Честно сказать, мистер
Тревор, главный магистрат(*) с Коул-стрит, вовсе не посылал меня
сюда. Мне было поручено лишь покрутиться вокруг особняка и доложить
об увиденном.
Неделю назад лорд Фонтерой обратился к шефу с
заявлением, что кто-то настойчиво пытается умыкнуть его родовой
амулет. В прошлом месяце его дважды пытались ограбить на улице.
После второго нападения он был вынужден спрятать драгоценность в
тайник. Шеф, который в прошлой жизни наверняка родился бульдогом,
развернул целую операцию по поимке вора. Мне, как всегда, досталась
роль доглядчицы. Несколько дней я добросовестно изображала то
разносчицу фруктов, то служанку, то мальчишку на побегушках, а
потом мне пришла в голову озорная мысль, что лучший способ
проверить на прочность охрану особняка — попытаться проникнуть туда
самой. Как оказалось, это была плохая идея. Фонтерой тоже держался
начеку, и, пока мы боролись друг с другом, драгоценный амулет унес
кто-то третий. Но как он ухитрился пробраться мимо меня в особняк?!
Я могла бы поклясться, что перед моим вторжением в переулке за
домом и в саду не было ни души.
—
Молчишь, — недобро усмехнулся граф. — Ладно, тогда поговорим с
самим Тревором, — и он кивнул кому-то за моей спиной: — Батлер,
тащите ее в карету!
(прим.*: мистер Тревор занимал бы
должность начальника полиции, если бы в то время она
существовала).
* * *
Копыта лошадей гулко гремели по брусчатке,
распугивая редких прохожих. Я сидела рядом с мистером Батлером, а
господин граф расположился напротив и, казалось, дремал, вытянув
ноги. Голова болела невыносимо. Болезненно поморщившись, я тихо
попросила своего спутника:
—
Пожалуйста, откройте шторку.
Свет редких уличных фонарей проник в карету,
осветив высокую фигуру Фонтероя в дорожном плаще и шляпе. Его
худощавое лицо с резкими чертами в тусклом полумраке казалось
слишком бледным, особенно по контрасту с темными волосами.
Безусловно, внешность у него была примечательная. Будь я
художником, с радостью ухватилась бы за возможность написать его
портрет. Словно почувствовав мое любопытство, Фонтерой вдруг
проснулся, пригвоздив меня холодным взглядом желтых глаз с
вертикальными зрачками. Обмерев от страха, я невольно прижалась
плечом к мистеру Батлеру.