Пальцы поневоле сжались. Заметив это, Индис ласково запустила
руку в волосы сына.
— Это не так. Ты поддерживаешь отца и брата. Ты первенец короля
и королевы. Наследный принц Нолдор. Возможно — именно ты сможешь
однажды вновь объединить свой народ в единое целое.
Ноло повернул голову, прямо и выразительно посмотрев матери в
глаза.
— Я не первенец, марэ. И ты это прекрасно знаешь. И помимо
младшего брата, у меня есть ещё и старший.
Лицо Верховной Королевы на мгновение потемнело. Глаза вспыхнули
гневом. Не на сына, нет. На другого.
— Ты наш с Финвэ первенец, — твёрдо произнесла она. —
Феанаро сам отказался от своего места, подняв мятеж против твоего
отца. И если когда-нибудь Верховный Король Нолдор устанет, решив
уйти на покой — именно тебе предстоит занять его место. Не
Куруфинвэ!
Индис смягчилась, словно коря себя за не сдержанность.
— Я понимаю, — ласково произнесла ваниэ. — Ты учился у него. И к
нему привязан. Но послушай. Никто из нас не хотел этого раскола.
Никто — кроме одного нолдо. В итоге же… иногда бывает так, что у
дерева начинает гнить одна из ветвей. Её приходится отсекать, чтобы
остальное дерево продолжало жить.
Ноло чуть склонил голову, убирая руки за спину, чтобы матушка не
увидела, как они дрожат.
Видит Ауле, он не желал касаться этой темы в разговоре с ней. Не
желал, потому что прекрасно понимал, что мог не сдержаться. Но,
похоже, Прядильщица Судеб решила иначе.
Матушка, скорее всего, искренне верила в то, что говорила. И в
отсечённую ветвь, и в то, что её первенец когда-нибудь может
унаследовать корону Нолдорана. Вот только сам Нолофинвэ прекрасно
понимал, что подобные мысли — не более чем песочный замок на
берегу, что смоет первая же крупная волна.
Принц отлично помнил, что он не был первым наследником Финвэ. И
собственными глазами видел, как в Доме Финвэ эти наследники
менялись, словно старые перчатки.
Феанаро, «взявший и ушедший сам», конечно. Аракано ведь
прекрасно знал, что, вопреки заявлениям Индис, это было не так — в
конце концов, он сам своими глазами видел, как этот конфликт
потихоньку назревал, пока не вылился в закономерный итог. Старший
брат оказался слишком самостоятельным. Слишком себе на уме, не
желая играть по правилам, установленным отцом и дедом. И в итоге он
ушёл. Громко и с фейеверками.