В подобных караулах принимали участие все по очереди. Несколько
раз Нолофинвэ видел на дежурстве и Аэнариона с Лаурэфиндэ.
Командир отряда тем временем проницательно взглянул на
оскаленную пасть Ломэ, затем — на сидящего верхом всадника.
— Во всём Тирионе только один имеет такого… пушистого скакуна.
Принц Нолофинвэ?
— Верно. Я к брату — и мне нужна помощь, — Аракано, пользуясь
тем, что стражники опустили оружие, дал команду Ломэ. Тот прошёл
между закованными в сталь воинами, лениво водя хвостом в стороны. —
Скажем так… Я к вам насовсем. И за мной погоня.
Командир отряда несколько мгновений смотрел на принца, после
чего кивнул, дав команду своим. Те вновь сомкнулись плотным строем,
встав стеной на пути появившихся из лесного парка всадникам.
— Дорогу, думаю, ты знаешь.
— Ноло! — Эктелион, явно возглавлявший группу, осадил коня и
остановил его перед строем. — Не дури, возвращайся домой. Твои
родители тебя ждут. А вы, доблестные Нолдор, будьте добры,
пропустите меня.
— Сколько известных лиц за одну ночь, — нолдо, возглавлявший
охранный пост, желчно усмехнулся, вскинув вверх сжатый кулак.
Копейные острия стражников синхронно склонились вниз, хищно блеснув
в серебристом ночном свете, так что всадники невольно попятились
назад. — Сожалею, Эктелион, но тебя пропускать запрещено. Приказ
командующего Лаурэфиндэ. Впрочем, неудивительно. Предателей здесь
не жалуют.
— Варда Пресветлая, — сын Мастера Фонтанов скрипнул зубами, явно
раздражённый этой ситуацией. — Мне некогда возиться с упрямством
моего бывшего наставника. Пропустите! У меня приказ короля.
— Мы служим князю Феанаро, а не королю Финвэ, — пожал плечами
молодой предводитель стражи. — Не говоря уже о том, что принц
Нолофинвэ, кажется, не слишком горит желанием ехать с вами.
Ноло облегчённо выдохнул, наконец расслабившись — у него был
лёгкое опасение, что караульные по старой памяти могут пропустить
Эктелиона. Но обошлось.
— Ноло, — бывший ученик Лаурэ, понимая, что добром ему через
стражу не пробиться, выпрямился в седле, смотря на принца. —
Поехали обратно. Не знаю, что на тебя нашло. Твоих писем я не
читал, меня посреди ночи подняли. Но твоя матушка вся в слезах.
Это, по меньшей мере, неблагородно с твоей стороны. Хотел уехать —
мог бы сделать это открыто.
— А меня бы выпустили? — просто усмехнулся Аракано, поворачивая
Ломэ по знакомому маршруту по направлению к дому брата. — Если даже
сейчас, когда я попытался уехать тихо, послали погоню. Давай
честно, Эктелион, не тебе взывать к моей совести и в чём-то
упрекать. Ты свой выбор сделал. А я сделал свой.