- Скажите, виконт, - с непроницаемой иронией поинтересовался у
него однажды Уильям Питт Младший, - как вам всё-таки удалось
выскользнуть из лап якобинцев?
- Ах, господин премьер-министр, мне удивительно везёт за
границей.
Питт расхохотался, дружески хлопнул юношу по плечу. Только
истинный англичанин мог по-достоинству оценить шутку.
Молодой виконт находился во Франции ко времени начала бурных
событий революции. В отличии от многих, Джон Понсонби и не думал от
них бежать, напротив, с интересом наблюдал за происходящим.
Джентльмен от рождения, он едва не погиб в один из дней, когда
толпа грязных санкюлотов вздумала линчевать "благородного".
Спасение пришло со стороны толпы женщин, разогнавших негодяев
силой, что стало известно в Англии и сделало юношу героем
лондонских салонов. Женщины восторгались смелостью француженок. По
их общему мнению, те не смогли позволить погибнуть прелестному
юноше, чья красота заставила на мгновенье опомниться и отвергнуть
революционные заблуждения. Мужчины помалкивали, хотя имели куда
большее представление о вероятном роде занятий этих "революционных
француженок", что наводило на версию путаницы между понятиями
"красота" и "щедрость".
Виконт понравился Питту и они подружились. Джон считал Уильяма
примером политика и до самой смерти питал к тому глубочайшее
уважение. Не будет ложью сказать, что Питт стал учителем виконта, и
немного было у него столь прилежных учеников.
Джон видел то, что было нужно, и не видел того, что не надо.
Пока одни считали количество потребляемого премьер-министром
алкоголя (Питт Младший творчески развил теорию отца о стимуляции
мыслительной деятельности и, заменив бренди вином и портвейном,
выпивал в день до двенадцати бутылок), Джон обращал внимание на
странное сочетание неистовой воли Питта в борьбе против Франции,
борьбе тем более яростной, что личной неприязни не было никакой.
Питт презирал любого кто утверждал, что Франция и французы должны
погибнуть. Раз он шокировал и погрузил в молчание весь Парламент,
бросив в лицо оппоненту слова, "что мысль, будто какой-либо народ
может быть естественным и вечным врагом другого, есть мысль
совершенно ребяческая". Насладившись произведенным эффектом, Питт
продолжил как ни в чем не бывало требовать новых субсидий для флота
и армии во имя интересов и чести Англии. Джон запоминал.