Он указал на две большие бочки и трех
мужиков вокруг.
– Здесь селитряную землю растворяем и
процеживаем. Затем, – он перешел к четырем стоящим на печи котлам,
– выпариваем воду и, как ты велел, собираем выпавшие кристаллы.
Я тщательно осматриваю весь процесс,
а Рязанец продолжает тараторить.
– Все собранные кристаллы растворяем
и процеживаем еще раз, а опосля выпариваем по новой, как ты
наказывал. Для очистки! – Он быстро сбегал к одному из амбаров и
вернулся с деревянным ведром в руках.
– Вот последняя партия. – Он с
гордостью показал мне содержимое. – Тута полтора десятка тверских
гривен чистой селитры. За три дня выпарили с пяти двадцативедерных
бочек.
Я одобрительно киваю, невольно
переводя в единицы своего времени.
«Значит, примерно с куба селитряной
земли получили пять килограмм селитры. Ну что ж, неплохо!»
Двигаемся дальше и направляемся к
серным кучам. Тут процесс практически не отличается, только на
выходе в полтора раза меньше, и цветом кристаллы не белые, а
желтые.
Ярема молча тащится за нами, лишь
мрачно посматривая на рабочих. Он не понимает, что тут делается, но
его вполне устраивает, что я понимаю. Его главная задача только в
одном, чтобы все работали справно, и никто бы в мыслях не держал
стырить чего или того хуже поломать какую вещь нужную.
Так втроем мы и переходим от серных
куч к печам, где пережигают древесный уголь, и уже оттуда идем на
дальний край поля к амбару и к пороховому цеху.
– Все, как ты велел, – тут же
поясняет Гармаш, – этот амбар поставил как можно дальше от
открытого огня. Тута я даже трут и огниво отбираю! Обещал всем,
коли увижу, то руку отсеку!
Рязанец распахивает дверь, и мы
заходим вовнутрь. Здесь трое рабочих толкут полученное сырье в
порошок. После яркого солнца внутри кажется темновато, но через
минуту глаза привыкают, и я прохожу к готовому продукту. Поочередно
черпаю из горшков белый, желтый и черный порошок, и оцениваю
помол.
Ярема, сунув нос и потерев на пальцах
селитру, выдает свое суждение.
– Вроде, неплохо! – Он вскинул на
меня взгляд, стараясь правильно расценить мое молчание и готовый
враз поменять свое мнение и начать крыть нерадивых.
Не мучая его сомнениями, соглашаюсь и
перехожу к последнему столу, где рабочий с мерной чашкой готовит
конечный продукт.
– Смешиваем, как ты и указывал! – Тут
же предвосхищая мои вопросы, встревает Гармаш. – Пять чашек белого
зелья, три черного и две желтого!