Мама птичкой выпорхнула из-за стола и
ретировалась. Я даже опешить не успела. Еще бы, она свое дело уже
сделала — выманила меня.
— А если не сяду? — из упрямства
протянула я.
— Ты же не будешь устраивать
прилюдных сцен? Я думал, ты уже достаточно повзрослела и получила
сполна жизненных уроков.
Если он думал меня пристыдить, то
просчитался — я действительно кое-чему научилась. Например, что
если с тобой так настойчиво ищут встречи, то это может быть
полезно. Не факт, конечно, что для меня. Но любопытно — уж точно. А
уж что делать с результатами этой встречи — всегда можно будет
придумать. Вряд ли в папеньке взыграли отцовские чувства, тут дело
в чем-то другом.
— Итак? — я вопросительно подняла
брови.
— Даже не поздороваешься с отцом? —
хмыкнул тот.
— Здравствуйте, отец. Я внимательно
вас слушаю.
Он поперхнулся. Господин армейский
полковник не привык, что с ним так разговаривают.
— И тебе здравствуй, доченька, —
буркнул он. — Да вот, хотел поделиться с тобой кое-какими
новостями, только теперь не знаю, надо ли.
Фу какая детская уловка. Надо
поуговаривать, доказать, что дочь все осознала и теперь будет
послушной-послушной. Тогда может и стоит уделить ей своего
драгоценного внимания. И капельку информации.
Однако я внутренне подобралась. Не
выдав себя, произнесла равнодушно:
— Что ж так?
И подперла голову кулаком.
— Как была ягоза, так и осталась, —
вздохнул отец.
Ожидал, что я расстроюсь, что
расстроила его, но я лишь пожала плечами.
Он окинул меня уже более внимательным
взглядом, потом быстро осмотрел зал, а после наклонился ко мне.
— Знаешь, твой Падуану на самом деле
отличный следователь, один из лучших, я бы даже сказал.
— Он не мой, — невпопад отметила я. И
добавила: — Я, собственно, и не сомневалась в его способностях, но
спасибо, что подтвердил. Только как ты об этом узнал?
— Он смог отыскать косвенные
доказательства того, что у тебя не было злого умысла в отношении
Альена, — с официозом ответил отец.
И выразительно посмотрел на меня.
Я же могла только хлопать глазами. В
голове сразу же зароились полчища вопросов, но ни один из них вслух
не задала — голос попросту пропал. Оно и к лучшему. Зато я
наконец-то поняла, что там невзначай бросил Падуану про
Комиссию.
Отец так и не дождавшись от меня
внятной реакции, сжалился и продолжил: