Пусть юбилей стал для меня знаменательным, но торжество по
такому поводу я устроил до крайности скромное, пригласив на него
лишь своё отражение в зеркале. Всё, что нужно, велел подать в
кабинет заранее, поэтому просто намазал ломоть белого хлеба маслом,
положил на него пару ломтиков сыра и на всё это водрузил, не
размазывая, три ложки утиного паштета. Под такую закуску оставалось
лишь махнуть с товарищем из зеркала ещё по парочке стопок
можжевеловой, что мы со всею неукоснительностью и исполнили...
[1] Приват-доцент — в немецкой университетской системе, принятой
также и в Царстве Русском, доктор наук, по каким-то причинам не
получивший места профессора и в полном либо частичном объёме
исполняющий профессорскую должность внештатно.
— Почтительнейше вас
приветствую, Алексей Филиппович! Это Иван Фёдорович Смирнов,
издатель, — я так до сих пор и не привык к тому, как здешние
телефоны искажают голоса. Хорошо хоть, девица с телефонной станции
говорит, откуда звонят, едва ты снял трубку. — Прошу меня простить,
но я звоню вам с горестной новостью: вчера в Мюнхене скончался
профессор Вильгельм Левенгаупт.
Вот это да... В начале осени нечто подобное я уже пережил —
тогда умер князь Владимир Михайлович Белозёрский, по убеждению
которого я и решился наконец предложить свои писания вниманию
читающей публики. Князь долго противился смерти, до конца своих
дней сохраняя здравый ум и твёрдую память, но лекарств от старости,
увы, не существует. Я ещё успел не раз посетить князя, а он успел
не только прочитать «Волшебника Изумрудного города», но и написать
для «Русского слова» весьма и весьма благоприятный отзыв, до
крайности полезный для продаж книги. Похвалить мои «Военные
рассказы», которые, в отличие от «Волшебника», изданы под моим
собственным именем, Владимир Михайлович изволил ещё раньше, что так
же немало способствовало их успеху у читателей. Да и без этой
помощи начинающему писателю я дружеским расположением князя очень и
очень дорожил. Общаться с умным человеком, особенно общаться
доброжелательно, как это всегда происходило у меня с князем
Белозёрским, всегда приятно и полезно, и потому лишиться такого
общения мне было тяжело и печально. За некрологом Смирнов ко
мне тогда не обращался, сам написал. Ну да, он-то с князем
Владимиром Михайловичем знаком был куда дольше...