Видимо поверенный его интересовал
намного больше, чем мои дела и слава Богу! Еще чуть-чуть и от его
присутствия у меня начнет дергаться глаз. Правый… Нет, левый… Ааа,
какая разница? Может оба.
Год я относительно спокойно прожила в
пансионе. За день до семнадцатилетия случилось то, после чего я
усиленно стала готовится к побегу.
Не будь жадиной – дай человеку второй
шанс, не будь дураком – никогда не давай третьего.
Я не стала разрывать иллюзию дружбы с
Юлианной, просто теперь внимательно следила за тем, что ей
говорю.
Тем более, что мой магический уровень
судя по всему подрос. Я стала видеть иногда возможное развитие
событий. Очень близкое: день – два максимум.
Например, я увидела, как Юлианна
подставила одну новенькую девочку, которая недавно перевелась к нам
из другого пансиона. Просто приписала ей слова, которые та не
говорила. А некоторым нашим девочкам больше и не надо. Додумают,
расширят и воспитателям расскажут. И фраза «люблю грибной суп»
трансформируется в «давайте отравим директрису мухоморами». Это я
так, для примера…
Ирина Сперанская появилась у нас под
новый год. Мама у нее была служанкой и умерла родами. Граф
Сперанский признал дочь и отправил получать достойное образование.
Особенно после того как женился, и молодая жена родила ему сына.
Надежду рода, долгожданного наследника и все в этом духе...
Ирина напоминала ежика. Колючая,
молчаливая и осторожная. Она не верила воспитателям. Я им тоже
особо не верила, но у меня хотя бы были показания родового
артефакта. Думаю, у нее были причины не доверять людям, хотя
рассказывать о них она не торопилась.
Особенно после того как моя «милая»
подруга намекнула воспитательнице, что новая девочка похоже берет
чужие вещи. Вон и у нее, Юли, пропал яркий блокнот и несколько
заколок. Мол, и у других девочек пропадали вещи. Но она не может
сказать у кого, потому что обещала.
Обыск комнаты задевает не только
самой процедурой, как-никак перебирают ВСЕ вещи включая нижнее
белье, но и вообще самим подозрением. Мне было бы очень неприятно.
И пусть ничего не нашли, но отношения девушки со всеми остальными,
которые итак были не сильно хорошие, ухудшились в разы. То ли он
украл, то ли у него украли, но осадочек остался.
Мы жили в комнатах по двое и соседка
Ирины просила ее переселить. Мест в комнатах не так много. Поэтому
принимать соседку, чьи вещи обыскивали, подозревая в воровстве,
никто не хотел. Никто, кроме меня. Юлианна была не в восторге,
переезжать она никуда не хотела, так как наша комната была недалеко
от общей душевой. Поэтому не приходилось бегать долго в халате по
холодным коридорам, особенно зимой.