– Нет, не получается, слишком
далеко, – Джас отвлекла от воспоминаний. – Придется подползти ближе.
Хельгерт послушно скользнул
к кустам. Огляделся и лишь потом махнул рукой ждущей знака подруге.
– До валуна ползти долго.
Первым побегу я, ты следом. Только считай до двадцати. Именно столько шагов
делает дозорный, развернувшись к нам спиной. Смотри на пику. Как сверкнет звездой,
начинай считать.
Джас подняла голову. И
вправду, часовой развернулся, и наконечник его острой пики осветился пламенем
костра. В этот момент Хельг рванул.
– Раз, два, три, четыре,
пять…
Сын кузнеца бежал
пригнувшись. На счете двадцать, понимая, что не успевает, прыжком бросился в
тень валуна. Зашипел, больно ударившись о камень.
Джас сжала зубы. Ей
придется бежать еще быстрее, чтобы уложиться. Дождавшись блеска пики, она
кинулась вперед со всех ног.
– …шестнадцать! –
выдохнула она, врезаясь в валун.
– Ну ты даешь! Настоящая
кошка!
Уняв дыхание и
устроившись в руках Хельга поудобнее, Джастина закрыла глаза, чтобы войти в
транс. Она была уверена, что бы ни произошло, друг побережет ее сон. Магический
сон, во время которого она проберется во вражеский замок и все там разведает.
Откуда у нее взялись
странные способности, Джас не знала. Просто однажды ночью ей сделалось нестерпимо
жарко, она пошла за водой и до смерти напугала сестру, которая визгом разбудила
весь дом. Не сразу поняла, почему Анна по–прежнему стоит на лестнице и кричит, когда
сама Джастина лежит в кровати, будто вовсе не поднималась. А ведь всего мгновение
назад она столкнулась с сестрой, несущей кувшин, и даже попросила глотнуть из
него.
– Я видела привидение!
Оно качалось здесь, передо мной, – визжала Анна. – И тянуло руки, словно
просило о помощи!
Назавтра дом освятили
храмовики, а семья посчитала, что Анне явилась тетушка, которая при жизни
отличалась любовью к вину. Хрустальный кувшин, как и многие другие ценные вещи
незамужней родственницы, как раз достался матушке Джастины в наследство.
Расспросить кого–либо о
внезапно обнаружившемся даре Джас не могла. Всякое стихийное проявление магии у
детей считалось вредным и смертельно опасным, а потому рано проявившийся дар запечатывали.
К сожалению, навсегда. По закону отпрыски знатных семейств могли стать магами
только в день совершеннолетия, для чего их возили к священному источнику,
который и пробуждал способности творить волшебство. Запечатанные же делались
изгоями. Даже браки с такими «пустышками» не заключались, дабы не испортить
благородную кровь.