А ещё звуки. Газовые гиганты часто кричат на разных
волнах, нужно лишь настроиться и уловить этот неживой вопль,
забивающий эфир. Финн кричал на тринадцати сантиметрах —
ещё на подлёте к нему Рашель включила приёмник
и долго слушала, словно пытаясь понять странный язык планеты.
Кричал он и сейчас, только Андрей не мог услышать
его.
Прикрыв глаза полоской ткани, он вновь уснул. Где-нибудь
в джунглях Фрейи такой сон обошёлся бы ему дорого,
но здесь за все эти часы Андрей так
и не встретил ни птиц, ни зверей,
ни насекомых. Здесь не было вообще никого и ничего,
кроме проклятого вереска.
Процион продолжал медленно плыть по небу.
Начался новый тусклый «день» — и новый поход. Пустошь
нисколько не изменилась, разве что уклон стал больше,
затрудняя движение. На этот раз Андрей уже не смотрел
просто под ноги — он вертел головой, пытаясь заметить
хоть какой-то отблеск, который мог бы указывать на воду.
Хотя и знал, что это бесполезно: вода здесь наверняка стекает
к центру, где должно было быть озерцо. Правда, там
не было видно никакого блеска, но в любом случае
возвращаться уже поздно. Единственный путь — туда, куда
указывал Финн.
— Я всё равно дойду, ясно? — пробурчал Андрей,
глядя на гигантскую планету. Подплывший совсем близко
к ней Процион ослепил его, и пилот прикрылся ладонью.
— Дойду, слышишь? Одна десятая — не так
уж мало! Дойду!
И, словно в ответ на его слова, начало темнеть.
Процион уходил за громаду Финна — медленно, очень
медленно. Небо чернело, одна за другой на нём вспыхивали
звёздочки спутников, а на вересковые пустоши опускалась
ночь.
Несколько минут Андрей стоял, тупо пялясь вверх. В себя его
вернул тревожный писк смартбрасера: устройство требовало
перезарядить аптечку.
— Умолкни, — беззлобно проговорил Андрей, переключая
смартбрасер на беззвучный режим. Исчезнувшее за Финном
солнце будто вырвало у него душу: куда-то исчезли мысли
о грядущей смерти, о тающем запасе воды,
о закончившихся стимуляторах и всём остальном, что
тревожило его во время всего этого бесконечного пути. Пилот
просто пошёл дальше, не думая уже ни о чём, как
робот, которого запрограммировали переставлять ноги, да так
и оставили.
Он даже не обратил внимания, когда закончилось
затмение.
Он не заметил, как лёг спать, проснулся и снова
принялся идти, как Процион закатился за горизонт и снова
опустилась ночь, на этот раз настоящая. Уже можно было чётко
разглядеть горную цепь, окружавшую кратер, высокую полосатую башню
где-то в предгорьях, откуда, наверное, и светил тот
красный огонёк, только Андрей уже ничего не замечал.
Вчера — или вечность назад? — у него закончилась
вода, но и это осталось где-то далеко на границе
сознания, несмотря на пересохшее горло.