Видя данные действия главы города, Квинтилий Вар всё мгновенно
понял.
— Он хочет переговорить со мной один на один, — сказав это своим
офицерам, Вар, перекинув портупею с ножнами через голову, протянул
свой меч Лабиену. — Держи.
Взяв меч наместника, молодой легат озабоченно спросил:
— Господин пропретор, вы уверенны?
Вар, спешившись со своего коня, уверенно кивнул.
— Да, никто не смеет нападать на переговорщиков и послов, даже
варвары этого придерживаются. Я не думаю, что мне грозит опасность,
всё в порядке.
Не выражая никакой тревоги и нервозности, командующий под
провожающими взглядами легионеров и своих офицеров, медленно пошёл
к обусловленному центру.
Легат Пизон, видя толику сомнений на лице молодого легата, решил
его успокоить.
— Пропретору ничего не грозит, Лабиен. В данный момент сила на
нашей стороне, к тому же у них на том берегу сейчас хватает гостей
помимо нас. Если командующему навредят, мы сровняем этот город с
землёй, и пухлый магистр города, я думаю, это прекрасно понимает, —
после своих слов он краешком губ ухмыльнулся и по-отечески дал
наставления Лабиену. — Главное — выполняй приказы и не сомневайся в
силе нашего оружия и в отваге наших воинов, легат. Я думал, будучи
трибуном, ты это усвоил в Африке?
Услышав ободряющие слова старого легата, Лабиен решил
извиниться.
— Я ещё не совсем привык к должности легата, смею вас просить
простить меня за мои оплошности.
Легаты Пизон и Нумоний, сидя по бокам от молодого легата, не
отрываясь ни на секунду, смотрели за командующим. Пропретор Вар
бурно жестикулировал с магистром города, показывая пальцами на
кочевников на том берегу реки. На слова молодого легата они вдвоём
рассмеялись, а Нумоний Вала процитировал афоризм Цицерона:
— «Каждому возрасту присущи свои особенности».
Старый легат, потерев себя по вспотевшему лбу тыльной стороной
ладони, вздохнул:
— Что верно — то верно, Нумоний.
Внимательные глаза старого легата остановились на Лабиене.
— Не переживай, ты ещё молод и многого можешь не знать, — спокойно
сказал легат Девятнадцатого, — но ума и храбрости тебе не занимать…
Это и есть главное.
Солнце медленно клонилось за горизонт, на небе начали зажигаться
первые звёзды, а жестикуляция переговорщиков всё не прекращалась.
Стоявшие позади офицеров две когорты легионеров с усталостью на
лицах и пустотой в желудках продолжали стоять, не шелохнувшись,
центурионы и опционы зорко смотрели за дисциплиной и пресекали
любые разговоры в строю. Сидевшие уже который час в седле легаты
так и сидели на лошадях, попутно тихо обсуждая положение дел и
строя догадки, где они очутились. От часового сидения на лошади у
Лабиена начала уже болеть задница, и он всё больше начинал ёрзать в
седле. Более опытные легаты Пизон и Нумоний так себя не выдавали,
спокойно сидя в сёдлах и, видимо, по мнению Лабиена, терпя.