Давос Сиворт, шедший по извилистым закоулкам замка, слышал
приглушённые звуки порывистого гогота с музыкой. Отнюдь, настроение
у Лукового Рыцаря в этот день было не слишком праздничным. В данный
момент ему доводилось выполнять очередное задание своего
лорда.
Резко остановившись, Давос обеспокоено обернулся назад и посмотрел
за шедшими за ним по пятам людьми.
— Ребята, смотрите не переверните сундуки.
Несколько здоровяков, нёсших за рыцарем четыре добротных сундука,
обливаясь потом, вразумительно закивали. Подождав, пока носильщики
его догонят, Давос двинулся дальше по коридору.
«Не хотелось бы собирать монеты по полу», — посетила мысль
рыцаря, после чего он, убавляя скорость, позволил мужчинам
поспевать за ним.
Дойдя до больших дверей, ведущих на выход из башни
Каменного барабана, Давос потянул дверное кольцо, приоткрывая одну
сторону массивных дверей. Затем, проводив своим бдительным взглядом
спустившихся по ступеням носильщиков, сир Лук двинулся мимо
Великого Чертога по направлению ко двору замка. Для Давоса Сиворта
всё ещё было не совсем понятным, почему лорд Станнис решил
проводить праздник во дворе под открытым небом, а не, например, в
специально для этого построенном Великом Чертоге. Но, как все
остальные, он пытался не задавать лишних вопросов.
В последние месяцы многие видели изменения в своём лорде,
перешёптывание насчёт сего уже давно распространились между
жителями замка, но никто не удосуживался озвучивать их вслух. После
недавней травмы головы Станнис Баратеон своеобразно всё ещё походил
на старого себя, но в то же время взгляд его коренным образом
изменился. Теперь большинство видело в глазах Оленьего лорда
энергичное бушующее пламя, которое, с каждым новым днём всё больше
разгораясь, предвещало поглотить всех окружающих. Несколько дней
после его выздоровления Луковый Рыцарь был очень сметён изменениями
в среднем Баратеоне. Давос не мог с уверенностью заявить, что он
долгое время знал Станниса Баратеона, но лета, проведённые им на
службе у него, вполне дали бывшему контрабандисту возможность
узнать привычки своего господина. Эти же привычки доселе
прослеживались и в новом Станнисе, а также в его поведении. Но что
знал бывший контрабандист точно, так это то, что нынешний Баратеон
уже был не тем человеком, что несколько лет назад одновременно
справедливо наградил и наказал Давоса. Именно лорд Станнис был тем,
кто дал контрабандисту шанс на лучшую жизнь, а затем за былые
проступки отрубил ему на левой руке фаланги пальцев. Как бы там ни
было, Сиворт поклялся в верности пред богами. Вспоминая это, Давос
сжал ладанку, что болталась у него на шее.