– Те че, Землицын! – Высунулся Кашевой из кабины, когда я
вынудил его остановиться, – Чего под колеса лезешь?!
Это был пухлощекий мужичок лет двадцати пяти. Его маленькие
темные глаза сердито сверлили меня своим взглядом. Пухлые губы
искривились от злости. Нос-картошка пошел складками у
переносицы.
– Что там стоит? – Я проигнорировал его восклицания и указал на
мою машину.
– Чего?
– Я повторять не буду.
Кашевой нахмурился и бросил взгляд на самосвал. Потом
проговорил:
– Ну самосвал. Ну и че?
– Что ж ты делаешь? – Нахмурился я, – не видишь, что ли? Машина
в аварию попала! Что просят тебя о помощи? Че едешь, глаза вылупил?
На дороге помочь – святое дело!
– Мне какое дело? Сам влип, сам выкручивайся!
– Что везешь? – Спросил я строго.
– Чего? – Снова не понял Кашевой.
– В цистерне, говорю, что?
– Каша для свиней, – сглотнул он, – была. Уже нету. Потому как
на ферму отвез.
– Каша для свиней, значит? Сам выкручивайся, значит? Кашу возят
раз в день. Че дальше делать будешь?
Он не ответил. Не выдержав моего взгляда, отвел маленькие
глазки.
– Ничего ты не будешь делать, – сказал я, – в гараже сидеть, или
на складе с мужиками водку пить. Мужики от тебя не убегут никуда. А
на буксир нам надо. Срочно в гараж надо. Мы за запчастями едем. А
там даже не знает никто, что мы поломались.
Глазки Кашевого растерянно забегали. Потом, внезапно, он
улыбнулся, видимо, найдя отмазку.
– А трос у тебя есть? Я свой в гараже забыл.
Брешет, зараза. Ну да ладно. Пусть и дальше брешет.
– Боевой, – крикнул я, – будь другом, достань в ящике трос!
Боевой кивнул и торопливо побежал к кабине.
– Что ж ты Боевого гоняешь? – Засопел Кашевой гневно, – он, чай,
не мальчик уже, в кабину да из кабины по сто раз прыгать.
– Боевой еще мужик хоть куда, – сказал я, – а я лучше тут
постою. Что б ты по газам не дал.
– Вот он! Трос-то! – Вернулся Боевой со стальным многожильным
тросом в руках.
Кашевой вздохнул.
– Ладно. Возьму вас на буксир, – недовольно просипел он, –
Цепляйтесь, давайте…
Когда он на своей цистерне примостился перед нашим газиком и мы
закрепили трос, Кашевой приблизился ко мне.
– Игорь, можно тебя на два слова? – Спросил он тихо.
– Ну?
– Ты Пашке Серому не говори, что я тебя подбросил до гаража.
Щас-то там пусто почти. Все по рейсам разъехались. Сам он укатил в
Новороссийск за цементом. Если узнает, что я тебе помог, то
разозлиться как черт, – он потер щеку, – я так-то не против был бы
тебя подкинуть, но Пашка… сам понимаешь…