Когда я позвал завгара к машине, вместе с ним уцепились и оба
механика. Механик по ремонту Степаныч, с нашей ссоры был темный,
как вырытая ночью могила. Он свел суровые брови, а нос его от
нахмуренности стал казаться еще больше.
Механика по выпуску Никиту Олеговича Федотова я помнил еще из
прошлой жизни. Это был очень крупный мужик под пятьдесят. Высокий
рост и крупное тело его создавали такое впечатление, будто смотрит
механик на всех с надменностью и холодом. На самом деле это было не
так. На широком лице с крупными лошадиными чертами горели очень
добрые глаза. Был Никита Олегович добрым, спокойным и немного
меланхоличным человеком.
Когда я привел завгара и механиков к своему рабочему месту, все
окружили коробку, как котелок с кашей. Принялись заглядывать
внутрь. Брали и критически осматривали детали, старательно
разложенные мной на сером куске материи.
— Запчасти сыпятся, как песочные, — сказал очень низким голосом
Никита, — Женя Лыков подшипник и шестерни менял в КПП. Так и месяца
не отъездил. Подшипник также развалился и зубья все послизал.
— Они там что? — Гневно засопел завгар, поднявшись на ноги и
топча недокуренную папиросу от злости, — ногами детали, на своем
заводе делают?! Не дело это все! Не дело! Надо срочно менять
поставщика, а не экономить! Бо вся логистика колхоза встанет! И что
тогда?
— А тогда все, — низко протянул Никита, поднимаясь с корточек —
тогда накатаемся.
— Степаныч, — я встал, посмотрел на механика по ремонту, — ну
что? Пойдем за запчастями?
Степаныч хмуро посмотрел на меня снизу вверх. Недовольно
искривил тонкие губы. Потом взял с холщины смятый подшипник вала.
Встал, покрутил деталь в грязных руках.
— Да что ты его нянчишь, как родного? — Нервно выпалил ему
завгар, — выдай парню запчасть, не вредничай. Видишь же в чем
дело?
Степаныч что-то недовольно пробухтел себе под нос.
— Уговор помнишь? — Спросил я с усмешкой.
— Да помню-помню, — сказал он хмуро, — пойдем до склада.
Выдам.
Когда механик по ремонту побрел прочь от машины, я уже было
хотел пойти следом, но завгар меня остановил.
— Молодец Игорь, — сказал он с улыбкой, — шустро работаешь. Дела
не боишься. Молодой, а толковый. Честно, не ожидал.
— Да ладно, дядь Миш, — махнул я рукой, — изголодался я по этому
железному делу, — показал я ему вымазанные маслом руки, — ой как
изголодался.