Сумерки загустели, и я двигался с включенными ближними огнями.
На миг желтый свет согнал серость со свежего зеленого борта Белки.
Интересная была машина. Внешне совершенно новая, но весь день
ржавеет в гараже. Как-то не укладывалось у меня в голове это
обстоятельство.
Когда я заглушил машину и выбрался из кабины, то с интересом
приблизился к Белке. Обошел новенький самосвал кругом. Наверное,
ездили на ней не более года или полутора, потому что на кузове еще
не отразились следы тяжелой работы.
— Что ж с тобой не так? — Прошептал я себе под нос.
Я приблизился к синей голове Белки. Взобравшись на ступеньку,
отворил дверь в кабину. Машина тут же встретила меня теплым светом
плафона.
— Как новая, етить ее, — задумчиво сказал я. Даже аккумулятор
живой. За машиной все же есть уход. Тогда еще страннее, что на ней
не ездят.
В салоне все горело относительной новизной. По сравнению с
другими машинами это виделось особенно ярко. Новое непотертое
сиденье все еще не потеряло насыщенного коричневого цвета. Обивка
салона не успела облезть. И даже линолеум, которым был укрыт пол,
бликовал на свету, как новый.
Я сел за руль. Повертел насилу тугое рулевое колесо. Новенькая
панель уставилась на меня своими большими и маленькими глазками
приборов.
— Да что ж с тобой не так-то? — Повторил я удивленно, — будь на
улице посветлее, я и под капот бы заглянул. Может там какая причина
вскроется?
В кабине же было просто нормально. Обычный самосвал. Только
совершенно не уставший от времени и работы. Решив выспросить при
случае у завгара, что же тут такое, я выбрался из машины. Спрыгнул
с подножки.
Последние машины возвращались в гараж. Шоферы все еще суетились
тут и там. Многие группками уходили пешие домой.
Некоторые катили на колесах. Я видел, как из гаража уехали
несколько мотоциклистов. Один даже взял пассажиров: одного на
заднее седло, другого в люльку. Следом поехал белый четыреста
двенадцатый Москвич, набитый веселыми мужиками.
Я же решил пойти пешком. Хоть до дома путь был неблизким, как то
хотелось мне пройти его своими ногами. Насладится темным и теплым
станичным вечером. А сумерки к этому времени уже совсем загустели.
На гараже, тут и там зажегся теплый ламповый свет. Перекрикивались
люди.
Оставив за спиной высокие ворота гаража, я пошел к дороге. Выйдя
на Ленина, направился к центру станицы.