Велико было мое желание отказаться. Хотелось добраться до дома
пешком, своими ногами. Послушать еще, как дышит в сумерках вечерняя
станица. Но другое желание все же взяло надо мною верх —
любопытство. Больно сильно хотел я знать, что же случилось с
Белкой.
— Хорошо, дядь Миш, спасибо!
Я сел в Жигули, звонко хлопнул дверью. Двигатель легковушки
работал мягко после тяжелого баса самосвала. Завгар включил
передачу, схватился за узкое кольцо руля обеими руками. Полноватый
мужчина смешно задрал подбородок, всматриваясь в пожелтевшую под
фарами дорогу. Дал газу. Машина покатилась. По горящему подсветкой
прямоугольному спидометру побежала красная стрелка.
— Лихо это ты, — не отрываясь от дороги, проговорил завгар, —
коробку да в один мах на место вернул. Признаться, первый раз вижу
такое. Хотя слышал, что так можно. Было дело. Говорят, мужик
какой-то, из Бесскорбной, из тамошнего колхоза, умеет так же. Не
знаком?
— Не знаком, — улыбнулся.
— Эх. Ну да ладно. В армии научился?
— Знакомый один научил, — уклончиво сказал я.
— Надо ж как бывает, — надул полные щеки завгар.
— Слушай, дядь Миш, — начал я, вглядываясь в то, как дорога
бежит под днище машины, — а что не так с Белкой-то?
— С какой белкой? — Не понял он, а может, сделал вид, что не
понял.
— Ну как с какой? С машиной. ГАЗ пятьдесят третий. Стоит на
отшибе как прокаженный. Сломанный что ли?
— А… Белка… — Завгар поджал губы, — да нет. На ходу Белка.
— А что ж в колхозе не работает? В рейсы не ходит?
— Ну вот когда, — хмыкнул он, — без шофера научится ходить, так
и начнет.
— Ну эт еще лет сорок – сорок пять, — пошутил я, намекая на
беспилотные машины, что появились в две тысячи двадцатых годах.
— Чего? — Теперь точно не понял Федотыч.
— Да так, ничего. Шучу. А почему у неё шофера-то нету?
— Да потому что никого в Белку и клещами не затащишь, —
демонстрируя досаду, завгар сплюнул, но сухо, без слюны. — Я уже с
этой Белкой год воюю. Уж весь район о ней знает. Председатель
колхоза, вон, досадует, что машина стоит без дела. В партийной
ячейке вообще за голову хватаются, мол, как так, прогрессивная у
нас, значить, страна, а колхозники суеверничают. В сказки верят. Да
вот поделать никто ничего не может.
— В какие еще сказки? — Нахмурился я.
— Ты, Игорь, — шмурыгнул завгар носом, — что-то память сильно
подрастерял. Все ж сходи в поликлинику. Пусть тебя посмотрют.