Девушка зарделась еще сильнее. Скрыла глаза под длинными
белесыми ресницами. Принялась перебирать пальцы по худенькой
косичке.
— Не стесняйся, не съем я тебя.
— Ну, — начала она совсем детским голоском, — сижу я, сижу.
Никому зла не желаю. Болтаю с Иркой Нагульновой, — подтянула она за
рукав свою подружку. Девочка смущенно кивнула. — А потом что-то
из-под лавки к-а-а-а-а-к завизжит, как вцепится сначала в юбку, у
потом и в ногу. И больно так вцепилась! Что у меня и дыхание
захватило!
— А что это было, вы не видели? — Спросил я серьезно.
— Не видели, — покачала головой Наташа.
— А как же там увидишь? Света в будке этой нема, — вступила
Юлия, — а окошки, едва ли не с горошину, да грязные, как в свинячем
сажке. Ничерта не видно даже днем! Говорю я! Черт это! Черт и никто
боле!
— Да какой черт-то! — Сплюнул в очередной раз дед, — нету
никаких чертей! Нету и баста!
— А вот, — подбоченилась женщина, — коль такой умный, так давай!
Сходи в дежурку, да сам посмотри! Ты тут промеж нами всеми
мужик!
— Ну… я… — замялся дед, — не знаю… Может, и не черт… а Вдруг...
— он забубнил себе под нос и отвернулся. Нервно закурил.
— Ладно, — хмыкнул я, — пойдем проверять, что за чудо на вас
напало.
— Ой! — Заломила руки Наташа, — и не боитесь?! Оно ж вас
разорвет!
— Глянем, — подмигнул я ей, — тут пока погодите. Сейчас я
вернусь.
Я взошел по крутым ступенькам, откинул деревянную, в щелях
дверь. Внутри и правда было темно. Если бы не дневной свет от
распахнутой двери, внутри все походило бы на загустевшие сумерки. И
казалось, на первый взгляд, было тут пусто. Ни души.
Когда я зашел внутрь, снаружи все ахнули, но приближаться к
входу испугались.
Я пошел медленно и аккуратно, ловил каждый звук. Были у меня
идеи, что могло так напугать колхозниц. Но чтобы проверить их,
нужно быть тише воды ниже травы. Ну и держать ухо востро.
Воздух внутри дежурки был душный и затхлый. Единственный
скромный лучик света пронизывал полутьму под крышей. То пропускала
свет дыра, в которую, по мнению Юлии, забрался черт.
У стенок растянулись простые деревянные лавки, на которых и
располагались колхозницы. В дальнем углу неровным шалашиком стояли
тяпки с граблями. Я вышел на середину помещеница, прислушался,
посмотрел по сторонам.
— Ну чаво там? — Раздался снаружи женский голос, — не видать
черта-то?