Плохая рана… И в моём мире человек с
таким ранением почти не жилец. А уж здесь без антибиотиков и
обезболивающих…
- Господин ротмистр! – Измайлов хватает
меня за плечо, - противник пытается закрепиться в наших окопах.
Так и есть, часть нашего окопа занята
японцами. Пока их там немного, десятка полтора, но наших бойцов на
этом участке никого – все перебиты. Противник разворачивается в
нашу сторону, намереваясь расширить занятый ими плацдарм. Рукопашки
с ними нам не выдержать.
- Гранаты с собой?
.Измайлов кивает.
- Давай одну.
Он протягивает мне одну из наших
самоделок. Срываю чеку и бросаю в противника.
- Ложись, дурында! – Сбиваю Измайлова на
землю.
Грохот взрыва. По спине барабанят комья
земли и… куски чего-то, что ещё недавно было живыми и яростными
телами противника.
Промаргиваюсь – рядом с глазами лежит
какой-то кровавый ошмёток с ещё шевелящимися пальцами. Вскакиваю на
ноги.
Нормально так вышло – из полутора
десятков врагов четверо лежат неподвижно. Пятеро лежат, слабо
шевелясь и стеная от боли – то ли раненые, то ли контуженные.
Остальных дефрагментировало. В окопе враги закончились.
Уцелевшие мои бойцы и люди Кошелева
приходят в себя от горячки рукопашной схватки.
Выглядываю наружу. Осторожно, чтобы не
словить вражескую пулю.
Ничего хорошего – мы худо-бедно отбились
от первой волны атакующих, только на этом «кино» не кончилось.
Вражеские колонны разворачиваютсяв цепи.
- Миномёты! Приготовиться к стрельбе!
Залп!
Новая порция мин со свистом уходит по
назначению.
- Залп!
Свист и взрывы в разворачивающихся цепях
противника.
- Залп!
Всё, теперь у нас мин ещё на три
залпа.
Приказываю миномётчикам сократить прицел
до тысячи шагов. Остальным – максимально пополнить боезапас.
Пулемётчикам дополнительно залить свежую воду в радиаторы
охлаждения «максимов». Нам только перегрева стволов не хватает.
Подхожу к Мельникову. Он смертельно
бледен, лицо покрыто мелким бисером испарины. Сквозь прижатые к
раненому животу пальцы продолжает сочиться кровь, и видны сизые
петли кишок. И запашок… Мельников поднимает на меня полный боли
взгляд.
- Пить, вашбродь…
- Нельзя тебе пить, дружок. Никак
нельзя.
Отправить его к Соне? Спасёт ли его
берегиня? Дотащат ли его живым до неё?
- Легкораненые есть?
Подходят двое: один из моих бойцов,
слегка прихрамывает – вражеский штык зацепил ему бедро,
располосовав мышцу. Крупные сосуды не задеты. У второго перевязана
голова – японская пуля задела вскользь, оторвав мочку уха.