Клюв демона устремляется мне точно в
глаз, и тут характерник хватает его за сапог и резко дергает вниз.
Чудовище валится на землю. Удар Тимофея ему в голову в основание
шеи, лишает демона сознания.
- Пакуем их, и назад, - шепотом,
сдавленным от боли в поврежденной руке приказываю я.
Правая рука, пострадавшая от приема
тэнгу, опухает на глазах. Пальцев я не чувствую, а предплечье от
запястья и до локтя словно горит огнем. На несколько мгновений я
просто отключаюсь, провалившись в черное забытье.
- Вашбродь… Вашбродь… - шепот Тимофея
пробивается ко мне, как сквозь вату.
Я с трудом открываю глаза – пальцы
характерника обхватили мое пострадавшее запястье, что-то повернули,
дернули. Раздается хруст… И меня вырубает обратно в черное
ничто-нигде-никогда.
Меня трясут, тормошат, шепчут в ухо
«Вашбродь, очнитесь…»
Но, кто бы знал, как неохота выплывать
из темноты бессознания, в темноту окружающего мира…
Разлепляю веки.
Казак поддерживает мою голову шершавой
ладонью под затылком. Прислушиваюсь к ощущениям в руке. Она все еще
ноет, но пальцы уже слушаются.
- Порядок, вашбродь, я вывих вправил, -
шепчет Тимофей. – Перелома нет, считай, к утру, как новенькая
будет.
- Спасибо!
- Дело житейское! Уходить надо. Япошки
чевой-то зашевелились у себя в окопах.
Уходить, так уходит. Я не прочь.
Ползем назад с двумя «языками» на
плечах. Тащат их Тимофей с Иваном, а я – так, налегке, правая рука
все еще слушается меня с трудом.
Вломили казачки им крепко, пленники
пока так и не пришли в себя. А вот японцы, нас, походу срисовали.
До наших окопов считанные метры, а со стороны противника - густая
ружейная трескотня, свист пуль вокруг.
Валимся через бруствер в наши окопы.
Прямо в руки бойцов. Прижимаю к себе травмированную руку – зацепил
при спуске в окоп, и тут же отозвалось глухой, сильной болью.
- Николя!.. Николай Михалыч, вы ранены?!
– пальцы Сони обхватывают мои плечи, глаза девушки с тревогой
смотрят прямо в глаза.
- Пустяки, Сонечка, на нас ни
царапины.
- А рука?
- Вывихнул, когда сцепились с японским
секретом. Тимофей вправил, до свадьбы заживет.
Прикусываю себе язык. Даже в темноте
видно, как кровь приливает к щекам берегини.
- Софья Александровна, а вы зачем здесь?
Почему оставили раненых?
- Всех тяжелых отправили в тыл. Легкие
решили остаться на позициях, не хотят прохлаждаться в тылу, когда
на передовой вот-вот начнется. А я решила… вдруг в вашей разведке
зацепит кого. – И самым возможным из всех строгих голосов
добавляет, - Давайте вашу руку.