Вместе с тем меня переполняет абсолютное
счастье.
Мы ждём результат. Не сразу, но он
появляется.
Потеряв управление сверху, тэнгу по
одному начинают взмывать в небо. Ещё чуть-чуть и в окопах остаются
только мёртвые твари.
Господи, мы отбились! Не верю своим
глазам и ушам.
Спрыгиваю с блиндажа, иду принимать
доклады, мысленно готовясь к потерям. А они большие, если даже не
сказать огромные.
Тэнгу нанесли нам капитальный урон.
По окопу идёт Кошелев. Он устал, его
шатает, он весь в крови и грязи. За ним Скоропадский, выглядит
ничуть не лучше. Но всё-таки живой!
- Господа офицеры! – подзываю их к себе
я и сам иду навстречу.
Не успеваю пройти пару шагов, как
начинает строчить сначала один наш пулемёт, потом второй,
третий...
- Япошки! Пехота пошла! – яростно кричит
знакомый голос.
Кажется, это Будённый…
Кидаюсь к брустверу, чуток заглядываю за
него. Точно… сразу несколько кажущихся в темноте серыми редких
цепочек солдат. Быстро идут, слегка пригнувшись.
По идее под кинжальным огнём пулемётов
атака должна захлебнуться, на месте их офицеров я бы уже давно
отдал приказ залечь…
Но с этими «самураями» словно что-то не
так. Они продолжают идти, переступаю через трупы своих товарищей, и
тут же гибнут под пулям. И сразу же появляется новая цепочка, за
ней ещё одна, и ещё…
Они волнами накатывают на окопы, и пусть
половина уже никогда не поднимется, продолжают идти на штурм.
- Что это с ними? – поражённо шепчет
Кошелев. – Полагают, что они бессмертные что ли?
- Зомби! – произношу я.
- Что?! – удивлённо вскидываются Кошелев
и Скоропадский.
- Зомби! Некогда объяснять, господа
офицеры. Короче, их чем-то напоили или провели какой-то отряд, но
теперь им плевать на всё. Это уже не люди, это куклы, выполняющие
приказ.
- Не понял, Николай Михалыч. Какие ещё
куклы? Что, марионетки, как в театре? – моргает Скоропадский.
Он явно шокирован моими словами.
- Вроде того, - подтверждаю я. – Куклы,
марионетки – неважно. И да, они не испытывают боли. Даже если
отрубят руки и ноги, всё равно поползут вперёд и вцепятся зубами в
горло. Так что не старайтесь ранить – убивайте их наповал. Если они
достигнут наших окопов – гарантирую: никого щадить здесь не
станут.
- Можно подумать, тут кто-то собирался
сдаться! – фыркает Скоропадский.
Огонь с нашей стороны открыт просто
сумасшедший, особенно старается пулемётная команда. Мы выкашиваем
цепь за цепью, уже скоро местность между нами и японскими позициями
превращается в кроваво-красный шевелящийся ковёр. Там места живого
нет.