Профессор Стебель, профессор Гербологии, была очень мной
довольна и хвалила меня. Малфой сломал ноготь и бросил работу, уйдя
в больничное крыло, Грэйнджер исправно копалась в грядках, а Уизли
всё занятие бубнил, что мы не рабы и не землеройки. Профессор
Стебель никогда не узнает, сколько мне пришлось насажать цветов у
Дурслей перед домом, поэтому в оранжереях у меня тоже все
получалось. Хотя, конечно, ковыряться в земле я не люблю.
***
Неожиданно пришла новая беда: я невольно обидел профессора
Макгонагалл, нашего декана.
Первый урок трансфигурации. За завтраком Рон никак не мог
наесться, и мне пришлось ждать его, потом мы застряли на волшебной
лестнице и, в конце концов, опоздали. Величественный кабинет с
рядами тяжёлых, старинного вида столов оказался очень красив, но
разглядывать его было некогда. Я попытался тихонько сесть на место,
но болван Уизли громким шёпотом оповестил:
— Хорошо, что старухи нет, а то досталось бы нам.
Весь класс поднял головы и посмотрел на учительский стол. За ним
действительно никто не сидел, лишь на краю удобно свернулась
полосатая кошка. Услышав Рона, она прыгнула со стола, на лету
превращаясь в профессора Макгонагалл.
Как же стыдно. Пусть я и молчал, выходило, что я с Роном заодно
и тоже оскорбил её. Я не знал, куда девать глаза, а Уизли было хоть
бы что.
С тех пор я чувствовал себя неловко, довольно долго не смел
посмотреть в лицо и тем более стеснялся обращаться к декану.
Поэтому так получилось, что более-менее общаться получалось
только с Роном и Гермионой, а из взрослых — с Хагридом.
***
— Привет, Гарри.
— Привет, Хагрид.
Хагрид — огромный, сильный и очень простодушный. Это даже я
понимаю. Он ведёт себя, как большой ребёнок. Зато с ним мне не
нужно притворяться воспитанным, и аккуратно есть, и ругаться тоже
можно.
— Скажи, почему историю Магии нам читает привидение?
— Ну, наверное, потому что профессор Биннс хорошо знает свой
предмет? И какая разница, живой он или мёртвый?
— Да? Но он ведёт урок так, будто его ученики тоже мёртвые.
— Я тоже учился у него и до сих пор жив.
— А что-нибудь помнишь из его уроков?
— Нет, Гарри. Не помню. Я, если честно, больше дремал, чем
слушал.
— Вот и я о том же. Как только он начинает, тут же клонит в сон.
А я пришёл сюда учиться… Хагрид, что мне делать?
— Не знаю, что и посоветовать. Думаю, есть много волшебников,
которые ничего из истории не знают и живут себе.