В противоположном конце деревни Тан Сюэхуа заметила прилавок, на
котором кто-то разложил различные инструменты — гуцинь, пипа, две
флейты дицзы и сяо, эрху и многие другие. Их предназначения она не
знала, но появились они тут определённо не случайно.
Совсем не ожидая никого услышать, она вздрогнула, когда сзади
раздалось тихое:
— Шицзунь…
Голос, который невозможно забыть, так внезапно прозвучал за
спиной Тан Сюэхуа, что та вздрогнула, замерла. Совсем уже
бдительность потёряла. Тёплое чувство родилось внутри и разлилось
по всему телу, она поднесла руку к груди и с радостной улыбкой
обернулась.
В глазах главного героя застыли слёзы, такие знакомые, и такие
далёкие — так давно Тан Сюэхуа с ним не виделась. Она уже потеряла
счёт времени, не знала, сколько провела в предыдущей комнате Врат.
Жизнь заклинателя протекала совсем не так, как человека, он иначе
воспринимал время и мирские потребности, а на изготовление пилюль
требовались дни, недели.
Ху Цюэюн совсем не изменился — те же красные одеяния с золотым
узором, идеально чистые, как и у Скитальца, те же на вид мягкие и
пушистые волосы с пепельной прядкой, тот же взгляд, наполненный
целой бурей эмоций, в которой сложно отделить одни от других.
Главный герой злился и радовался, тосковал и умилялся. Тан Сюэхуа
не умела различать его эмоции, пока ещё нет, зато сейчас она сама
была счастлива от встречи с ним — хоть кто-то находился рядом в
этом пугающе тихом месте. Она даже не подумала мысленно отругать
себя за тёплые чувства в его сторону. К тому же, последнее время
главный герой не в таком большом количестве сцен появлялся, в
подобных новеллах это редко вело к успеху.
Она зачарованно смотрела на него и не успела ответить, как Ху
Цююэн сам заговорил:
— Шицзунь… это, правда, шицзунь?
Глава пика Мрачной Яблони с улыбкой приблизилась к нему и
подтвердила:
— Это твой учитель, А-Гэн.
Только Тан Сюэхуа подумала о том, как бы хотелось погладить его
по волосам, как главный герой сделал шаг, обхватил её руками,
притянул к себе и крепко-крепко обнял. Одной рукой он держал её за
волосы, прижимая голову к груди, а второй гладил спину. Сама того
не ожидая, вместо того, чтобы вырываться, Тан Сюэхуа неосознанно
подняла руки, провела пальцами по щеке Ху Цюэюна, поднялась выше к
волосам, убранным в хвост, погладила по голове, по пепельной
прядке. Ху Цюэюн приподнял голову и спросил: