— Можешь покурить, если станет легче. Я родителям не скажу. –
Добавил я.
Наташка сунула руку между плит, достала мятую пачку, прилепила
жвачку к запястью и долго чиркала спичками, которые все время
гасли. Надо бы отвадить ее от вредной привычки, пока зависимость не
сформировалась, но читать нотацию сейчас неуместно. Наоборот, надо
ее поддержать. Потому я забрал у нее сигарету, прикурил и вернул,
наблюдая, как круглеют ее глаза.
Наташка аж про сигарету забыла, придвинулась ко мне и сперва
долго на меня смотрела, а потом принялась щупать лицо.
— И это – мой бестолковый братец? Это точно ты?
Чтобы закрепить авторитет, я в ругательно форме объяснил, что
мне надоело быть зависимым и подчиняться тупым требованиям.
— Ты и правда думаешь, что отец будет вмешиваться? – уточнила
она.
Я кивнул.
— Он тебе ребра переломает, Наташа. Но не это самое
страшное.
— А что? Зубы выбьет?
Я помолчал немного, сорвал сочную майскую травинку, разжевал ее,
думая, как правильно преподнести информацию, чтобы сестра снова не
распсиховалась.
— Ты уверена во Владе на все сто процентов?
Она лукаво прищурилась.
— Помнишь золотое колечко, которое я типа нашла? Так вот, это я
не нашла, а он подарил!
На языке вертелось: «Проституткам тоже платят» — но сказал я
другое:
— Я не наговариваю на него, но, чтобы заполучить свое, парни
идут на многое. А когда начинаются настоящие трудности, не все
готовы идти до конца. Просто допусти мысль, что Влад не готов идти
до конца. Говорить можно многое, но это лишь слова.
Она пригорюнилась.
— Мы любим друг друга! – В ее голосе прорезались упрямые
нотки.
Не поверит. Никто не поверит, потому что влюбленный человек
болен, а влюбленный подросток вдвойне неадекват.
— Пойдем домой, а то предки заподозрят нас в заговоре, —
предложил я.
Наташка помотала головой, сунула в рот жеваную уже жвачку.
— Чуть позже. Когда дым выветрится.
— Отчаянная ты девчонка. Зная, что тебе светит, если батя
спалит, так рисковать!
— Ну а что, теперь не жить? – проворчала она.
А мне подумалось о том, какой бы выросла Наташа, если бы
получала не только затрещины, но и хоть немного родительской ласки?
Стала бы протестовать, сбегать из дома, шарахаться ночами? Найдя во
мне единомышленника, сестрица принялась взахлеб рассказывать про
Влада – какой он умный, взрослый и сильный, как ее любит. И что
ругается, когда она курит.